— Да. — Первая сестра скользнула в трещину, которая расколола грубо высеченную стену пещеры, древний дефект в горе, который, должно быть, предшествовал человеческим раскопкам и, скорее всего, их прибытию на Абет.
Они повели его по тому, что казалось естественными проходами в скале, вырезанными древними водами, две слепые сестры находили свой путь на ощупь с уверенностью, которая говорила о годах, проведенных в путешествиях туда и обратно. Их путь вел еще глубже, единственным источником света было изумрудное сияние единственного глаза сестер.
— Куда мы ид...
— Неправильный вопрос.
— Почему мы...
— Лучше, — сказала сестра, шедшая прямо перед ним. — Но «почему» — для нас это трудный вопрос. Когда ты видишь, что будет, нет никаких ответов на «почему», кроме «потому что». Все — это очень много, на него трудно смотреть. Его невозможно удержать в одном уме. Оно разрушает наши мысли. Он крадет амбиции и желания. Видеть все — значит стать его частью. Как гора, лед или ветер.
Турин увидел в зеленом свете бахрому каменных копий, свисающих с потолка пещеры впереди, как зубы в жадной пасти. Это зрелище отвлекло его от многих других вопросов, и некоторое время он мог только восхищаться подземными чудесами, окружавшими их. Скала, казалось, расплавилась, а затем снова замерзла, превратившись в чудесные плавные формы, похожие на пещеру сосулек, но со льдом, замененным камнем и искрившимся слабыми радужными цветами.
Еще глубже, и Турин начал ощущать странную закономерность вокруг себя, плоские поверхности и острые углы, замаскированные текучим камнем:
— Мы в городе Пропавших!
— Да, — согласилась шедшая впереди сестра, бросив на него зеленый взгляд. — Как, по-твоему, охотники возвращают свою добычу?
— Я... — Турин обнаружил, что его ноги перестали двигаться. — Но... — Мысль о том, что мир всегда лежал в пределах досягаемости, ошеломила его. В одном предложении старуха заменила непроходимые мили льда походом через подземный город, который мог совершить любой компетентный мусорщик. Она разрушила ложь об изоляции Сломанных, о падении, которое нельзя было обратить вспять. Турина охватило головокружение, которое раньше он испытывал только на краю высокого обрыва.
— Идем, — рявкнула ближайшая к нему сестра. — Ты упадешь в обморок не здесь. Это будет позже.
Вскоре они достигли районов города, не тронутых водой и показывающих те же чистые линии, которые Турин видел в изделиях Пропавших. Дюжина комнат и проходов вдоль древнего потока, прорезавшего одну из комнат Пропавших, покрыли одну из стен текучим камнем, окаймив потолок каменными сосульками. Что-то лязгнуло, когда свет сестер протянулся вперед. Странная вещь из тусклого металла, грубая, покрытая железом форма, похожая на развернутый куб с толстыми бронированными ногами и клиновидной головой. Казалось, она пыталась пробиться к ним, но текучий камень окружил ее заднюю половину, пригвоздив к месту.