Теперь я хочу, чтобы все произошедшее со мной не превратилось в абстрактное воспоминание, дымка от которого периодически заволакивает мои мысли, придавая им конформистский импульс. Я хочу, как умел это раньше, мыслить прицельно и четко. И я собираюсь упорядочить все детали произошедшего и изложить свою историю точно так, как она произошла в реальной жизни (мои недавние противники уже пытались и еще могут попытаться представить ее в карикатурном виде). Для этого мне потребуется постоянно вспоминать и анализировать свой опыт, а это, мягко говоря, не совсем то, что мне советует сделать психоаналитик. Но я убежден, что, только завершив эту задачу, процедив каждую пагубную мелочь через сито беспристрастного анализа, я сделаю шаг к полному восстановлению. До сегодняшнего дня мои решения, как правило, оказывались верными, хотя зачастую их последствия и не приносили мне радости. Увидим, прав ли я в этот раз.
Ниже – мой рассказ. Приступая к работе над ним, я начал с того, что тщательно собрал всю фактуру: события, их последовательность, мои ожидания и конечный результат. Получилось нечто похожее на служебную записку, не лишенную смысла, но обезличенную, написанную шаблонным языком. Это не соответствовало моей цели. Перефразируя Льва Толстого, можно сказать, что все корпоративные работники счастливы одинаково, а несчастливы – по-разному[3]. И описание этой моей личной трагедии невозможно без упоминания об эмоциях и переживаниях. По этой причине я не церемонился с самим собой, постаравшись рассказать все именно так, как это было в действительности. Если я испытывал страх – так и писал, если малодушничал – не стеснялся признаться в этом, если делал ошибки – отмечал их. «Если играешь – играй с открытыми картами», – сказал мне один из моих руководителей в консалтинге. Я так и играю. Скрывать мне нечего.
Бесконечные тысячи людей работают в компаниях, больших и маленьких. Сколько человек осознанно позволяют этим компаниям нарушать свои права? А сколько работников даже не знают, что их права нарушают? Такие опросы не проводят, обиженных не считают. Обиженных не любят, в компаниях их всех без разбора считают «конфликтными». Но что значит конфликтный? Это относительно новое, очень удобное в корпоративном мире слово, эвфемизм, который в различных контекстах может означать «отстаивающий свои права», «очерчивающий свои личные границы», «не дающий безнаказанно себя обидеть», «не готовый терпеть оскорбления и надругательства» и пр. Иногда слово «конфликтный» может означать «склонный к конфликтам и любящий их» (прошу прощения за вынужденное рекуррентное определение термина). Должен заметить, что за всю свою сознательную жизнь я не встречал конфликтных в этом смысле людей: стремление человека не дать себя в обиду я никак не мог толковать как «желание создать конфликт»; людей же, пытавшихся, что называется, «прожать» меня в разных обстоятельствах, я определял как «жестких», «имеющих чрезмерно высокие требования к другим» или даже «мошенников» (привет автоподставам). Если считать конфликтом «предельное обострение противоречий двух сторон», то я не знаю примеров, когда кто-либо сознательно стремился бы к этому.