Улыбнувшись пришедшей в голову мысли, я чуть присел и с небольшим усилием перепрыгнул через трёхметровый забор, приземляясь уже на прорезиненной покрытие спортивной площадки, а после направляясь к зданию самой школы. Тут, кстати, на этой площадке, небыло ни одного щелкунчик или трупа, даже следов крови заметных я не могу заметить, хотя они даже в ночной темноте выделяются тем, что выглядят для меня, как чёрные пятна.
Пройдя через спортивную площадку, перепрыгнул уже внутренний забор и оказался у стены школы, вдоль которой и направился, чтобы найти вход.
Зайдя за угол, наткнулся на нескольких щелкунчиков. При этом, в этот раз я заметил и не часто встречаем ого щелкунчик — ребёнка. Во время моего похода по квартирам за едой, я иногда встречал таких, а иногда находил изодранные и частично съеденные тела детей разного пола и возраста, но таких были единицы. Быть может, основная их часть просто была в школе, на момент, когда всё это произошло? Тогда внутри здания я найду очень много маленьких щелкунчиков. Но ничего, они мешают даже меньше, чем обычные, взрослые, большие щелкунчик, их головы легко лопаются от ударов моего кулака, а удар ребром ладони в шею и вовсе эту голову может оторвать от тела. Они ещё более хрупкие, чем обычные щелкунчик и убить их труда не составляет.
Войдя внутрь здания, я тут же увидел подтверждение своих мыслей о том, что большая часть детей была в школе, когда случилось то, что случилось. Тут меня встречали десятки детей разного возраста в виде щелкунчиков, с разной степени разорванной и окровавленной одеждой, с разной степенью целостности тела, кожи, глаз и так далее.
В школе свет звёзд и луны уже не помогал, а потому увидеть что-то было намного сложнее, зато я открыл для себя, что, если я ничего не вижу глазами, то легко ориентируюсь в пространстве с помощью звуков. Каждый раз когда я издавал какой-то звук, будь то хлопок или щелчок пальцами, громкая постановка стопы на плитку пола, я получал чёткое понимание того, на каком расстоянии и какой по форме предмет от меня находился, в какой он стороне и некоторые другие параметры. А потому, когда даже свет из окон не помогал, а я перестал что-то вообще видеть, я стал щёлкать пальцами каждые несколько шагов, что позволяло мне легко обходить препятствия, щелкунчиков, которые лишь пару секунд привлекались щелчками, а после те успокаивались и снова игнорировали меня.
С каждым разом использовать звуки для ориентирования становилось все проще и проще, а я чувствовал себя всё увереннее и увереннее.
Проходя по школе, я открывал каждую дверь, которую встречал, чтобы узнать, что находится там, за этими дверьми и нет ли там библиотеки. Опознать я должен её легко даже в темноте — с помощью звуков я могу распознать большое количество книг, а в библиотеке, насколько я знаю, их количество наиболее крупное. Так что не узнать её без света я не опасался.