Мы через дворы добираемся до пляжа, где пахнет по-другому: на асфальтированной дороге нас преследовал запах горечи и жжёных колёс, а здесь движется мягкий, приятный аромат свежести. Здесь о берег бьются волны, они рассыпаются на капли и убегают обратно. Здесь тихо шуршат листья деревьев. Здесь все люди наслаждаются моментом… И мы пришли за этим же – чтобы не упускать ни одну волну, ни один блик солнца, ни одну песчинку, ни одну улыбку родного человека, ни один его взгляд, чтобы всё это сфотографировать собственными глазами.
Мы снимаем с себя одежду и, каждый – в своём темпе, идём к воде, тёплой, шёлковой, похожей на парное молоко. И начинаем ловить каждый момент: плаваем, догоняя друг друга, исподтишка брызгаемся друг в друга водой, задерживаем дыхание на пределы возможностей и… прыгаем через набегающие волны.
Мы становимся лицом друг к другу так, чтобы волны били нам не в спины, а в бок. Бабушка крепко-крепко берёт мои ладони. Я смотрю ей в глаза и вижу в них светлость, надёжность, безусловную поддержку. С ней мне не страшно. С ней я точно смогу перепрыгнуть любую волну. И мы считаем вместе…
– Раз. Два… Три!
И я прыгаю вверх так сильно, как могу, а бабушка подбрасывает так высоко, как возможно. Я лечу, я парю, как птица. У меня словно есть настоящие крылья, которые переливаются, искрятся на перьях золотыми бликами от света пылающего закатного Солнца, как я когда-то мечтала, которые мне подарила она, бабушка… Я улетаю не так высоко, я касаюсь пальцами своих ног прокатывающейся подо мной волны, но всё, что открывается вокруг меня, уменьшается: люди, деревья, уточки вдалеке, баржа… Но от этого полёт становится ещё более захватывающим, невероятным, но, несомненно, настоящим.
Если вы у меня спросите, как ощущается счастье – я обязательно опишу вам этот момент… Ведь ничего не может быть лучше этого: крыльев за спиной и любимого человека, который помогает вам их обрести.
А потом мы обе опускаемся на землю, не теряя этих крыльев за спиной, и возвращаемся домой, где бабушка Рая уже облагородила своей любовью огород и начала готовить вкусный ужин из только что выкопанного молодого картофеля, сосисок и свежих китайских (таких длинных, похожих на саму Китайскую стену) огурцов. Форма блюда, которое мы доготавливаем уже вместе, не так важна, как его вкус – домашний, родной, с частичкой души.
Мы ужинаем, уплетая всё за две щёки, а потом коротаем вечер теми же играми, что и днём, когда играли в прятки с надоедливым Солнцем, и теми же разговорами.
Но в дополнение, ради преследуемого иногда разнообразия, мы купаемся в синей бочке. Точнее, я купаюсь, а вы стоите рядом и, улыбаясь не только глазами, но и всем сердцем, наблюдаете за мной. И мы все ведём себя, как маленькие дети: брызгаемся водой, плескаемся и смеёмся так громко, что слышат соседи, и так сильно, что у нас тянет животы. А спустя несколько минут, как малыш Дюк, услышав громкие счастливые возгласы, подаёт голос, бабушка Нина выпускает его из вольера, и он пулей прилетает к нам с бабушкой Раей и сразу же становится обстрелянным водой. И мы играем, пока прохладой не обдувает наши плечи, а затем уходим в дом и неспешно готовимся ко сну: доигрываем последние партии в «дурака», моем ноги в красном небольшом тазике, вытираем их вафельным, но очень нежным от наших прикосновений полотенцем, запираем входную дверь на замок, а потом ещё и щеколду, несмотря на то что она сделана из железа, мы будем в курсе любого прикосновения к ней, даже если оставим её открытой, и расходимся по своим комнатам, где нас ждёт сладкий сон, а меня – ещё и сказка на ночь про Машу и Мишу.