– а я Лёха, смотрю – вы аккуратные, не мусорите и ямки закапываете.
– да, мы правила знаем и нам хотелось бы, чтоб все так делали.
– и мне тоже этого очень, очень хочется, возможно, будущие поколения перестанут называться «русишь швайн», или наш, свинский менталитет – непобедим?
– да, пока с этим трудности, вот дочка может, и не будет такой – мы постараемся.
– ладно, попробую отыскать тут нечто большое, а если нет – поеду дальше.
– а у тебя на примете много мест?
– нет, мало, их всегда мало, есть ещё заброшенная ферма, недалеко, но там уже был.
– а хутор, заброшенный, не знаешь где?
– знаю несколько, но там всё изрыто, они у всех на слуху, вы там были, наверное.
– может и были, давай посмотрим, как ты работаешь, мы с таким ещё не встречались, только на ютубе смотрели и всё.
Собрал метровую рамку, прицепил к штанге, сделанной из удочки и пошёл махать, расставляя фишки, где громка звенит. За мной пристально наблюдали три пары глаз, но мой опыт не даст им шанс заподозрить меня в сокрытии чего-либо ценного, да и демон подскажет, надеюсь. Но ни одного глубокого сигнала не выявил, бедное местечко в плане больших железок, а насчёт монеток и пробок – проверять не буду. Откопал несколько ржавых фрагментов непонятно чего, закинул в багажник, попрощался и к следующей точке.
Грунтовка прямая и накатанная, можно разогнаться под восемьдесят, только руль держать ровно и не вертеть, даже если яма, или кочка – на пути. У Нивы база короткая и она легко переворачивается, чуть вильнул: пошёл в занос с последующими кувырками. Машину в утиль, а себя – в больницу надолго, а можно калекой стать, если повезёт, но лучше – сразу отдать душу. Но опять чудо: на ходу открывается правая дверь и входит Бифазур, садится, но я не отвлекаюсь, а плавно снижаю скорость.
– привет Биф, ты чего так пугаешь, что-то важное и срочное, или соскучился?
– вон видишь курган, заросший кустами и деревьями?
– вижу и что.
– в западной стороне, почти у подошвы, лежит то, что надо.
– ну и пусть лежит, я же не гробокопатель, так низко ещё не опускался.
– и не надо – это раскопали давно, спрятали, завидев опасность, никто не вернулся.
– ага, этих бугровщиков кто-то прикончил, но они не сдали находки?
– да, надеялись до последнего, думали, что их отпустят, молчали.
– а если бы сдали, то возможно – остались бы живы?
– нет, разве отпускают тех, кто всё отдал, пусть лучше молчат как мёртвые.
– то есть – на этом золоте кровь, я побаиваюсь к нему прикасаться.
– его когда отливали три тысячи лет назад, то столько смертных полегло, ни за что.