На слове "наше" мужчина едва заметно запнулся, хотя большую часть речи оттарабанил одним духом. Репетировал, что ли?
– Твои б слова да богу в уши, – сказал Борк, но водитель, конечно, не понял. Я усмехнулся: друг на редкость неплохо научился использовать русские идиомы.
– У повстанцев всего одна планета за спиной, а у республиканок – десятка два, – сказал я, чтобы подбодрить моргла. – Долго эта война точно не продлится.
– Может и так, – отвечал Борк задумчиво. А потом добавил: – Да, хотелось бы мне снова увидеть "Преску". А еще лучше – очутиться на ее борту…
– Попросись в команду к Брабасу, – хмыкнул я. – Если уж он теперь ярый защитник фемократии, то наверняка не откажется удружить идейному товарищу.
– Иди в жопу, – сказал Борк по-русски, а я рассмеялся. Одними поговорками познания друга не ограничивались.
Тем временем мы поравнялись со зданием совершенно циклопического размаха. В овальных окнах его пылало солнце, капители покрытых орнаментом синих колонн изображали неведомых чудовищ, крыльцо размером не уступало Красной площади, а в центральные двери, пожалуй, влетело бы десять таких флаеров в ряд, не поцарапав обшивку.
– Дворец Матери-Наместницы, – сказал наш пилот с нескрываемой гордостью в голосе. – Самое красивое здание на всей планете!
– И самое большое, должно быть, – добавил я.
– Несомненно! Если мне будет дозволено говорить, когда-то я работал в экскурсионном бюро и возил посмотреть на это чудо туристов с других миров. Четыреста шестьдесят две колонны, облицовка гранулитом высочайшей пробы, восемь тысяч комнат! О, ничего подобного, господа, вы больше не увидите! Разве что храмы Богини на Железном острове… Это в садах столичного мира…
Бородач даже глаза прикрыл от восхищения.
Дворец и правда впечатлял. Одновременно и похожий на что-то земное и все-таки совсем другой, он довлел, казалось, над всем городом. Балконы и арки, галереи в сотнях маленьких окошек, зеркальные элементы эркеров сплетались в единую картину, если и не гармоничную, то однозначно величественную. Крышу титанической постройки венчали два моста черного цвета, направленные друг к другу и не имеющие ни одной опоры, кроме оснований. Они не смыкались между собой и вызвали у меня ассоциацию с ребрами непредставимо гигантского создания. Словно бы полузанесенные песками времени, эти древние кости вонзались, кажется, в само небо.
– Мы почти на месте, – отрапортовал пилот флаера. – Надеюсь, ваш визит не затянется дольше необходимого. Ох, простите! Я… я хотел сказать, что желаю вам поскорее дождаться окончания этой глупой войны!