– Признаться, я склонен поверить ей… Ночью на меня кто-то навалился. Дышать было сложно, никак не получалось освободиться от придавившего грудь груза. И я спросил «к добру или к худу»… – Кир заметил наше вопросительные взгляды и поспешил добавить: – Надо так спросить, если домовой душит.
– У тебя был обычный сонный паралич, – встрял Костя, который закончил третий курс медицинского.
– Да? Считаешь, я сам не хотел бы так думать? – огрызнулся Кир и неодобрительно зыркнул на Костю. – Мне ответили. Кто-то мужским голосом проскрипел: к худу. После этого стало дышать так легко, словно ничего и не было. Но сердце продолжало трепыхаться. Тогда казалось, что жизнь не станет прежней. Вы не представляете сколько я слышал историй про эту самую нечисть. И в Пермских лесах прошлым летом старался отыскать хоть кого-то из них, но никаких следов не было. Что логично. Они не любят, когда их ищут. Но сами находят храбрецов. Или глупцов. Это как посмотреть.
– Хорошо. Предположим, что тебя действительно душил домовой. Но с лесом-то что? Почему надо было поскорей выбраться из него? – спросил Сава.
Кир печально осмотрел лес. Мы не желали отводить взгляды от друга: ещё не всё было выяснено. Но непроизвольно мы подняли глаза и ужаснулись: вокруг стояла непролазная чаща – и как так оказалось, непонятно. Буквально полчаса назад мы спокойно шли вперёд и не надо было на каждом шагу обходить деревья. Сейчас же стволы стояли плотной стеной, и чтобы куда-либо пролезть, нам бы местами пришлось снимать рюкзаки и сильно втягивать животы.
Но больше всего меня привёл в трепет круживший воздух: мрачный, густой, давящий. Его кое-где ещё подсвечивало солнце, но оно пробивалось еле-еле, словно под воду на большую глубину. Резко пахну́ло затхлостью и прелыми листьями, и землёй, словно кто-то неподалёку разворошил почву. Или вылез из неё. Меня прошиб пот.
– Ладно, – прошептал Сава. – Можешь не отвечать. Впервые вижу такой лес. Нам тут не рады.
– Поверьте, каждый лес не рад нас видеть. Но остальные относительно добрые. Тут же живёт какое-то невероятное сосредоточие страхов, ужасов и предвестников худа. Нам будет сложно отсюда выбраться.
Кир ещё обречённо качал головой, когда позади меня раздался приглушённый обстановкой хруст ветки. Парни разом посмотрели мне за спину и побледнели. У меня же не хватило смелости обернуться. Приходилось всматриваться в их вытянутые и ошарашенные лица, гадая, что – или кто – меня сзади схватит и куда оно меня утащит.
– Хой, – растерянный женский окрик заставил меня стремительно развернуться. – Что вы тут делаете?