– Ну же, ну! – лихорадочно пытаюсь перезапустить потухший орнамент на своих руках.
Как это работает?! Что требуется от меня, помолиться? Произнести слова-активаторы, о которых я не имею ни малейшего понятия? Я просто упер взгляд в ладони, матом заклиная эти символы вновь воссиять. Вот появилось тусклое свечение. Загадочная каллиграфия на моей коже постепенно разгорается. Но это всё медленно, слишком медленно! Сколопендра уже поднялась к лопаткам.
– Гори же, гори! – я пытаюсь приказать татуировке на моих руках.
Орнамент вспыхнул. Я вновь почувствовал эту огромную мощь в ладонях. Но многоножка уже вгрызлись под самый корень в мое правое крыло. Лопатка взорвалась болью, перед глазами поплыли красные круги. Меня жрут заживо! Секунда, вторая, третья. Боль разрывает спину. Вот пернатая конечность рухнула на песок. Подняв сноп пыли, крыло рассыпалось пеплом. Хочется рыдать от боли, она просто невыносима, невероятна! Я через силу повторяю волшебную мантру «гори». Сколопендра с мерзким клекотом радостно отгрызает второе крыло. Я продолжаю копить силу в сжатых кулаках. Этой гусенице я так легко не дамся! Второе крыло рухнуло в песок. Теперь мерзкий жук обвивается вокруг меня, карабкается по моему телу, поднимается к лицу.
Шанс всего один, но я спокоен. Где-то в глубинах моего подсознания уже проснулся другой «я». Злой, сосредоточенный, напряженный. Он ждёт и ухмыляется, неотрывно следит за кровожадной тварью. А вот и она. Сколопендра у моего лица. Я смотрю в эти черные глаза-бусинки. Глаза убийцы ─ злые, мерзкие. Она готова обглодать мой череп. Её желание разлито в воздухе. Но я не собираюсь умереть повторно!
Разжал кулаки, молясь всем богам, чтобы эту тварь прожарило насквозь. Мои руки превратились в два пылающих факела из живой плоти. С громоподобным грохотом сколопендру прошил поток света. Ярчайшая вспышка затопила серость окружающей меня пустыни, многоножка рухнула на песок. Я практически ослеп, невыносимый жар обжигает лицо, руки горят, рабские браслеты плавятся и падают на песок. Слепо ощупывая свои щиколотки, я кое-как присел. Сжал кандалы на ногах. Железка лопнула, не выдержав температуры моих рук. Судорожно развернувшись, я засеменил по песку. Сопровождаемый мерзким клекотом десятков, сотен, тысяч всполошившихся тварей, я рванул в противоположную от очереди сторону. Ослепший, неистово перебирая ногами и вытянув перед собой полыхающие руки, я уношу свое тело как можно дальше. Подальше от этой проклятой вереницы людей, от этих многоножек, от этого мужика с дырой в голове. Перед глазами белая пелена, все тело пронизано болью.