— Они вымерли, — недовольно бросил отец. В голосе удивления не было, совсем.
— Почти… Эцио — последний, пока. А в кулоне, который он пробует оживить, закрыта самка. Женщина, которую он должен выпустить на свободу и продлить род. А Эл является последним элементом, вернее, ее кровь.
Не верила, чувствовала, что это верно. Понимала, что и отца держали в неведении, рассказывая басни. Возможно, даже мою маму убили ради развлечения, или тогда он еще и не знал всего.
— Тогда все ложь? И какой смысл выпускать женщину, неужели кто-то другой не может родить? — вопросы сами сыпались изо рта.
— Может, но тогда они не так сильны, как чистые Вервольфы. Когда-то оборотни попросили их наложить заклятие на людей, чтобы они забыли об их существовании. Из-за преследований. Заключили между собой договор и Вервольфы совершили свою часть сделки, а Маннаро, после получения желаемого, перегрызли им глотки.
С первого дня этого сумасшедшего дома, я была уверена, что жертва. Теперь ощущения совсем другие — стыд и боль.
Эцио хочет мести!
10.
Люди и волки. Меня с детства учили, что волк может существовать только с чистой совестью. Волки никогда не изменят своей стае, будут бороться за справедливость до последнего вздоха. Но какая же она — правда? Человеческая сторона имеет свойство выбирать ее, несмотря на зов зверя.
— И почему я должна тебе верить? — чистое чувство уверенности пронзило грудь. Я, словно почувствовала силу, волю, которая кипящей лавой обжигала все внутренности. Да, он сказал правду, но не всю. Есть еще кое-что, однако выпрашивать я не буду. Теперь я знаю, что делать.
Тишина взяла всех под свое крыло. Присутствующие удивленно смотрели на меня, а Недан, испепеляя, дырявил меня своими глазами, гневным сиянием.
— Я уже говорил, — сжал мое плечо. Быстро увернулась и вскочила на ноги. Остановилась между отцом и Лаем.
— Я помню, что ты говорил, но не верю.
Я верила. Соврала, потому что уже знала, как буду действовать. Эцио мне открыто никогда не угрожал, а вот Недан… Наша первая встреча. Видео. Это могло быть его основание. Он хочет справедливой расплаты за смерть отца, а Эцио освободить женщину, возможно, любимую. Значит, я нужна живой им обоим.
— Не веришь? — подпрыгнул на ноги. Скулы обострились, мышцы на шее напряглись до предела. Злость завладела им. Не ожидал сопротивления. — Какие ещё тебе нужны доказательства? — явно был в безумии. Почти рычал, сдерживался из последних сил. Глаза пылали яростью, руки сжатые в кулаки упирались в столешницу. Громкое дыхание обжигало мое лицо запахом, хотя я и стояла на довольно большом расстоянии.