- Прости, не удержался, - Виновато улыбнулся подросток. Рядом с ним свистящим шепотом изрыгал проклятия Сянь, пойманный в точно такую же ловушку. Вот только парень потянулся почесать себе копчик, да так и остался с приклеенной у задницы рукой.
Вокруг сдержанно заржали. А вот Станиславу было не до смеха. Он скрежетал зубами от злости, попеременно косился на окружающих. Но, по мере исчезания запала, жажду мести сменил банальный страх.
"Черт, да они вообще конченные! Меня заперли в клетке с опустившимся шакальём! Один псих с головой не дружит и на людей бросается. Другой чужие плевки подбирает и колючки нюхает. Третий не может свои шаловливые ручонки сдержать, даже под угрозой наказания. Сладкая парочка напротив не то, что меня, а весь отряд за медяк продаст, вместо родной матери! Боженька, куда ты меня отправил?!"
До Стаса, как до жирафа, только сейчас начало доходить собственное незавидное положение. До этого он не особо воспринимал новую реальность. Брел за повозкой, стоял в очереди за прогорклой рисовой кашей, автоматически ходил справлять нужду. В голове стояла пустота. Оттаивать он начал только по приезде в форт. Даже приободрился, стал чувствовать себя эдаким приключенцем. И только сейчас он всеми потрохами ощутил, понял свою горькую участь.
Его бросили насмерть, в отряд самоубийц. Дали работу для взрослых мужиков, посадили за один стол с уголовниками. Причем самыми слабыми и ненадежными даже по меркам этого проклятого места. А еще он не уверен, что переживет хотя бы одну волну.
Хотелось плакать. Кречетов не знал, влияние ли это тело, или бытие амебы из прошлого мира, но себя стало так жалко, а на душе стало так тошно, что по рейтингу пронзительной грусти и чувства потери осознание собственной горькой судьбины сравнялось по разрушительному действию с фильмом про Хатико, книгой про Белого Бима и смертью Жириновского.
"Хватит раскисать, тряпка, вся жратва уйдёт!" - Мысленно дал он себе пощечину. Дал бы и реально, но себя все еще оставалось жалко. Словно бьешь голодного котёнка.
- Сегодня шикуем, - Прервал его мысли Акургаль. Он объявил о начале пиршества в кругу радостно гомонящих людей и демонстративно обвел их взглядом. Это не слишком помогло, назад никто не отодвинулся. Каждый из зеков пытался сесть поближе к готовящейся еде, погреть руки у костра, а то и получить порцию получше.
- Но только сегодня, - Закончил свою мысль десятник.
- Почему? - Тут же спросил его Сянь. Молодой человек светился от гордости из-за выданного оружия, потому и не проявил обязательного почтения к старшему. Впрочем, Акургаль не стал его осаживать.