- Рассел, пожалуйста. Папа там, наверное, с ума сходит. Это же была его маши…
- Хэвен, детка, не волнуйся. Ты меня недооцениваешь. Я позвонил твоему отцу сразу, как ты была в безопасности.
- Ты всё ему рассказал? - не верю я.
- Только то, что ему нужно знать. Что ты в порядке и что пока не можешь с ним ни видеться, ни говорить. Он отнесся с пониманием.
- Могу себе представить… - цежу сквозь зубы не в микрофон, чтобы Рассел не услышал моей иронии, но и промолчать не могу.
- Я сказал, что он может общаться с тобой через меня, если будет что-то срочное. Он звонил утром, просил передать, что посетил зал для молящихся и внес пожертвование, поэтому надеется, что его молитва будет услышана, и все скоро разрешится.
- Зал для молящихся? - переспрашиваю я.
- Я тоже ничего не понял, детка. Но я переспросил и передаю тебе все дословно. Не знал, что Вандербилт так… религиозен. Наверное, потеря машины так на него повлияла.
- Наверное, - говорю задумчиво, пытаясь понять, что отец зашифровал в этом послании, и делаю еще одну попытку: - Так мне можно с ним поговорить?
- Конечно, нет, милая. Я пригляжу за старым другом.
В его голосе иронии даже нет.
- Спасибо, - говорю искренне. - Ты приедешь?
- Нет. Не хочу засветить вас нечаянно. Если что-то нужно, попроси Сойера, он выполнит любое твое желание. Если оно не противоречит установленным правилам.
- У меня нет желаний, которые не противоречат правилам, - вздыхаю я и нажимаю отбой.
Сойер будто материализуется из воздуха - не знаю, как еще назвать его сверхспособность так бесшумно и быстро перемещаться в пространстве - рядом со мной, и я протягиваю ему телефон.
Возвращаюсь к остывшему кофе, выливаю его в раковину и нажимаю кнопку приготовления свежей порции. Кофемашина тут едва ли не единственное чудо современной техники. Вся остальная техника слегка… уставшая, если не сказать устаревшая. Такие модели сейчас уже не встретишь даже в квартире моего деда Николая.
В ожидании кофе откусываю чуть отсыревший и уже не такой хрустящий тост.
"Зал для молящихся. Что это может значить? Зал для молящихся. Зал д…" проговариваю я про себя, пока меня не осеняет.
Зал для молящихся в японских храмах называется хайдэн! Или хэйдэн, точно не помню, но точность здесь не важна. Главное, что этим залом папа точно сообщал мне, что встретился с братом. И как там было дальше? Что-то про пожертвование и про молитву. И что все разрешится.
Я радостно выдыхаю - брат не один, и он знает, что я не бросила его. Вместе они что-нибудь придумают.
А я пока постараюсь не сойти с ума в этой клетке с неласковым зверем.