- Уж сделай милость.
- Я задал вопрос, - обрывает он мою клоунаду, и я отвечаю серьезно:
- Никаких терок. Никакой любви. Никаких отношений. Она ушла от отца и перестала для меня существовать.
- От отца или от тебя? - смотрит в упор.
Но меня это не трогает.
- Ты же интересовался. Про мою жизнь в России знаешь. Зачем этот дешевый выпад? Мамуля забрала меня с собой. И быстро пожалела об этом.
- Почему?
- Потому что гладиолус! - отвечаю на автомате по-русски.
- Чего? - не понимает он.
- Ничего. Проехали. Ты, кстати, тоже не питаешь большой любви к отцу.
- Тебе показалось, - он резко закрывается и даже встает со стула, чтобы поставить чашку в мойку, вновь оказываясь у меня за спиной.
- Ну разумеется, - говорю я, обращаясь к пустому месту перед собой. - И именно поэтому мы познакомились только сейчас, хотя я замужем за ним уже семь лет?..
- Просто не было подходящего случая.
- Уху, - бурчу, а он возвращается в поле моего зрения.
- На самом деле ужасно боялся предстать перед красавицей мачехой и испортить отцу репутацию.
- Красавицей? - выражаю максимально искреннее удивление. - Так ты все же оценил мою природную красоту?
- Ее трудно не заметить.
- Какое облегчение! Значит, не зря стараюсь.
- Не зря.
На губах блуждает усмешка. Что ж, по душам, похоже, наговорились. Ну, не больно-то и хотелось. Я залпом допиваю противный горький, несмотря на большую дозу молока, кофе, и со стуком ставлю чашку на стол. Финита ля диалог.
На следующее утро мой смазливый - невозможно не признать - надзиратель приносит мне в комнату телефон. Звонок от Рассела.
Я говорю с мужем несколько минут. С сожалением узнаю, что пока никаких позитивных новостей нет, что они даже до сих пор не могут найти машины, из которых стреляли. Не дали пока результатов ни многочисленные обыски потенциально подозрительных адресов, состоящих на контроле у полиции, ни опрос возможных свидетелей, ни слежением через глобальную систему поиска по камерам - ни на одной из камер в ближайших штатах искомые тачки с тех пор ни разу не засветились.
Я и без объяснения мужа понимаю, что это значит. Они знают, что их ищут, и либо машины надежно спрятаны, либо максимально изменены внешне, либо вообще давно уничтожены прессом для утилизации автомобилей.
- Все машины тонированы в хлам, система распознавания лиц не смогла вытащить даже часть лица кого-нибудь из нападавших, поэтому и распознавание невозможно.
- Да, тонировку я помню. Тоже не смогла никого рассмотреть.
- А ты, кстати, мастерски водишь машину, детка. Явно не порастеряла былых навыков. Я всегда говорил, что у тебя талант к вождению. В твоих венах…