Потому что не знаю, сколько проходит времени до момента, когда Волчек касается моего плеча. Это неожиданно, и я вздрагиваю.
Открываю глаза и пытаюсь сфокусироваться на нем.
- У меня две плохие новости… - говорит со скорбным выражением на лице.
И замолкает, давая мне время очухаться и воспринять информацию.
- Первая про рацию - ее нет? - высказываю очевидную догадку.
Кивает коротко.
- А вторая?..
Мое воображение в нокауте после удара или во временной спячке, как я только что, но идей, что еще за проблемы могут нас тут поджидать, не подкидывает.
- Отапливается дом камином, но дров нигде нет.
- Может, он газовый? - стремлюсь быть полезной.
- Котла тоже нет.
- И что же нам делать?
- Вариантов, на самом деле, не много…
- Излагай те, что есть.
- Или я иду один за помощью или снегоходом, на котором смогу вернуться за тобой. Надеюсь, все же цивилизация недале…
- Не годится, - обрываю я. - Ты не оставишь меня тут одну. Может, тут медведи или волки табуном ходят. Или злые хозяева объявятся. Не согласная я. Давай другой вариант.
- Или будем согревать друг друга, - его пристальный взгляд ловит мой бегающий и не отпускает.
В горле мгновенно пересыхает, и я нервно сглатываю.
Вот же фак…
Снова этот чудовищно неприличный и невыносимо правдоподобный сон…
Я знала, что спать - даже в значении "просто лежать" - в одной постели с Сойером, крайне плохая идея. И, сколько могла, дистанцировалась от него, отодвигаясь все ближе к краю не слишком широкой кровати, чем, наверное, очень его забавляла. Он ухмылялся на своей половине, сильнее кутался в найденную в шкафу пропахшую дымом меховую куртку - меня он укрыл сразу тремя такими, и это поверх двух одеял, - но не настаивал.
Стараясь не смотреть на него, я усердно блокировала похотливые мысли, атаковавшие меня из-за его опасной близости, и - что удивительно - вполне успешно. В этот раз голос разума таки взял верх над потребностями тела. И - о, чудо - мне даже удалось уснуть.
И вот тут-то мои эротические фантазии вновь дали волю себе и… мне.
Во сне, несмотря на запредельное количество утеплителей, мне становится холодно. Я просыпаюсь и, тихонько постукивая зубами, поворачиваю голову к Сойеру.
Он не спит. Сидит, привалившись спиной к деревянному изголовью, и, чуть запрокинув голову, смотрит на меня.
В комнате темно, так же, как в прошлом сне, но на Волчека падает дорожка лунного света, освещая лицо и, особенно, глаза. Отчего они очень яркие, будто люминесцентные, и как-то по-особенному блестят. Его глаза завораживают.
Я долго смотрю на него.
Сейчас он, и правда, похож на Волка в полнолуние.