Страницы прочитанной жизни (Данилов) - страница 39

На первую страницу
Ветер буянит, раздольем манит,
Куриц домашних пугая,
Шавок цепных в конурах ночью злит,
Радостно вдаль улетая.

Фара Луны

Обожаю Харлеи и гонки,
Вид брутальный и яркий успех.
За мной ходят толпою девчонки,
Я готов разделить с ними грех.
Властно манят просторы хайвея,
Чёрных курток крутой антураж.
Я от скорости с ветром балдею,
Будоражит в дороге кураж.
Пандемия испортила планы,
Плесневею, печалью томим.
В цепких лапах похмельной нирваны
Позабыты любовь и экстрим.
Прозябаю орлом гордым в клетке,
Глядя в даль, где петляют шоссе.
Мне давно не махали нимфетки,
Я по встречной не гнал полосе.
Не познать кайфа в комнате тесной —
У окна торчу с чувством вины.
Светит жёлто на трассе небесной
Одинокая фара Луны.

Густая тьма

Смотрю в окно который месяц кряду:
Картина непривычно замерла.
Мир погружён в глубокую блокаду,
Столица сиротлива, но мила.
Ни пешеходов, ни авто гудящих,
Пусты проспекты, площади, дворы.
Компаний у подъездов нет курящих,
Нет в парках балаганной детворы.
Кокетничают липы с фонарями,
Безмолвный город праздничен и чист.
С пустыней поменялся он ролями —
По принужденью, антиглобалист.
Лазурно-синий вечер, вожделенно
Раскрыв объятья, кутает дома,
Безлюдьем упиваясь вдохновенно.
Реклама спит. Грядёт густая тьма.

Свингеры на карантине

Свингерам, право, претит карантин,
Им неприятно сидеть взаперти.
Раньше бурлил в венах адреналин
И восхищало любви ассорти.
Были знакомства, обмены в ночи,
Разнообразие пышно цвело.
Ныне утеряны счастья ключи,
Вирус глумится влеченью назло.
Секс вял и пресен – сожитель один,
С ним всё известно и предрешено.
Где возбуждающий кровь дофамин,
Тел откровенных нагое панно?
Жизнь в изоляции – тяжкий удел.
Тускло, банально без жарких утех.
Страстный Амур накопил уйму стрел —
Ждёт впереди упоительный грех.

Пустеющий город

Муравьиные тропы дорог
В сизых сумерках робко пустеют.
Гул мотора во тьме одинок,
Светофоры безмолвно желтеют.
Отправляется город ко сну,
Засыпают домов сталагмиты.
Вечер нежно целует Луну,
Облаками лаская ланиты.
До рассвета дремотная лень
Будет спать с фонарями в обнимку.
Площадей суетная мигрень
Превратится в ночи в невидимку.
Мегаполис – корабль мирской,
Огни Эльма маячат на крышах,
Бережёт он короткий покой,
Грозовое дыхание слыша.

Блюз карантинного лузера

Тропинка под гору легка,
Дорога в гору неприятна.
Отпил я странствий два глотка
Из чаши жизни. Неприглядно
Потёк мой путь: дела, долги
Шли чередою непрерывно.
Ярились, злобствуя, враги,
Пороки скалились призывно.
Пропали хрупкие друзья
В тумане суеты безликой.
Кружили стаи воронья
Над слов прокисшею клубникой.
Я планами осиротел,
Спилась возвышенная муза.
Следующая страница