.
Формально «классовый принцип» был отменен только в середине 30-х гг., когда выросло число потенциальных абитуриентов «из интеллигенции» за счет детей тех, кто сам в первые послереволюционные годы поступал в вуз по разряду «пролетариев» и «выдвиженцев». Однако для выходцев из лиц физического труда по-прежнему сохранялось предпочтение, а в 50-х гг. была сделана попытка вернуться к практике 20-х, когда в 1958 г. было принято положение о преимущественном зачислении (до 60 % в 1961 г.) в вузы лиц с «производственным стажем». Это, однако, вызвало столь катастрофическое падение уровня подготовки специалистов, что власти были вынуждены отказаться от столь быстрого прорыва к «стиранию граней между физическим и умственным трудом», и в 1965 г. этот принцип был отменен. Тогда же (1961 г.) в виде «подготовительных отделений» возродились упраздненные перед войной «рабфаки». Все последующие годы сохранялась система негласных преимуществ по признаку социального происхождения «из рабочих и крестьян» и вполне гласных и очень весомых преимуществ «производственникам», для которых существовал отдельный конкурс на заранее выделенное число мест с гораздо более низким проходным баллом (за исключением ряда самых престижных вузов им практически было вполне достаточно сдать на «тройки»)>582. Правила приема до середины 80-х гг. постоянно расширяли как раз права лиц, имеющих худшую по сравнению с обычными выпускниками школ подготовку (круг лиц, принимаемых в обход общих экзаменов, постоянно расширялся по трем направлениям: прием без экзаменов, прием вне конкурса и льготы при конкурсе)>583.
Результатом этой политики социальный состав студенческого контингента стал довольно специфическим. В истории его изменений можно выделить несколько основных этапов: 1) от революции до 1928 г. (когда советская власть взялась решать вопрос комплектования учебных заведений наиболее радикальным образом); 2) от начала 1-й пятилетки до войны; 3) послевоенный период до второй половины 50-х гг.; 4) конец 50-х – 80-е гг. Следует иметь в виду, что советская вузовская статистика учитывала под понятиями «рабочих» и «крестьян» как лиц соответствующего социального положения, так и их детей, только что окончивших средние учебные заведения (а правила приема заставляли детей лиц умственного труда становиться на какое-то время рабочими или скрывать свое происхождение). Социальное происхождение, как правило, точно известно только в отношении студенческого контингента послевоенного периода, когда проводились специальные исследования. Кроме того, сравнение с другими странами по степени воспроизводства образованного слоя затруднено тем, что советский термин «служащие» охватывал не только контингент, соответствующий западным «профессионалам» и «чиновникам», но и вообще всех лиц умственного труда, хотя бы и самых низших служащих. Тем не менее и по имеющимся данным вузовской статистики о доле «служащих» в составе студенческого контингента приблизительная доля представителей образованного слоя и тенденция к ее изменению вполне могут быть прослежены.