Позже он признался отцу, что почти каждый день употреблял, так что не удивительно, что он был не в себе, и так не адекватно вел себя со мной.
Ступаем на территорию клиники, повсюду утыканы камеры, множество деревьев пытаются воссоздать дружелюбную атмосферу, но получается слабо. Все это больше похоже на тюрьму. Поежилась. Не по себе мне как-то в таких местах.
Да и перед встречей с Сашей меня начинает натурально трясти. Хоть Андрей и говорит, что он очень сильно изменился за эти месяцы, но мне верится плохо. Такие люди как Саша не меняются.
Парень стоит возле входа в клинику и сжимает в руке небольшую спортивную сумку. Завидев нас, он тут же быстрым шагом выдвигается в нашу сторону.
Непроизвольно замедлила шаг, чтобы оттянуть момент встречи. До того не хочется мне его видеть, но я должна переступить через себя. Это сын моего мужчины. Я обязана принимать его, а любить никто не заставляет.
С каждым шагом парень все ускоряется и в конце концов почти переходит на бег. Что за черт?
Внутри все дрожит и клокочет от страха, слишком безумно выглядит парень.
Незаметно захожу за спину Андрея. Я знаю, что он меня в обиду не даст, но страх не желает оставлять разум.
Руки трясутся, во рту пересохло, а парень уже почти подошел к нам вплотную.
Вдруг он неожиданно бросает сумку прямо на землю и устремляет на меня прямой взгляд.
Непонимающе смотрю на парня, желая поскорее прекратить все это. Но он со мной не согласен, потому что уже в следующую секунду парень закрывает лицо ладонями и с громким стоном падает на колени прямо передо мной.
Мой рот, открывшийся от удивления, жадно ловит воздух. На секунду мне вообще показалось, что я забыла, как дышать.
Пялюсь на рыдающего парня во все глаза и не могу вымолвить ни слова. Что за…?
— Вставай, не надо… — наконец то произношу я дрожащим голосом.
Саша поднимает на меня влажные глаза, полные раскаяния. Неужели он всерьез понял, что натворил?
— Лика… — голос охрип. Хватает меня за руки и прижимается лбом к кисти. Мне неприятно, но руку не выдергиваю. — Лика, прости Бога ради! Прости! — с придыханием настойчиво умоляет молодой человек, погружая меня в шоковое оцепенение все больше.
Беспомощно перевожу взгляд на Андрея, который просто стоит рядом и не останавливает сына.
Безмолвно прошу у него помощи. Я не могу на это смотреть. Передо мной никто и никогда не стоял на коленях. Да, я хотела, чтобы Саша извинился, но не так. Это больше похоже на какой-то фарс… И я бы могла ему сейчас сказать, что все в порядке, но даже после такого жеста, я не смогу простить его. Пусть я буду злопамятной, но я просто не могу.