— Которого когда-нибудь рожу.
— Не пугай ты так. Я думала от Телепузики своего залетела.
— Телепузика? — рассмеялась он, так, что мне пришлось трубку немного от уха убирать.
— Все, спи, давай! Никаких клубов. У тебя развод. Не омрачай свою репутацию ещё больше.
— Я тебя поняла! Буду паинькой до твоего приезда.
— А после?
— А после мы нажремся, — я закатила глаза, слыша, как Надежда веселиться. Только пару минут назад рыдала. Оказывается, правильно подобранные слова могут очень многое сделать.
Я и сама не заметила, что оказалась на пирсе у озера. От него тянуло прохладой и тиной. Казалось вот-вот из водной глади, которую рябит лёгкий ветерок и играют лунные лучи, вынырнет русалка. Было в нем что-то магическое. Блин, почему меня так привлекала вода?
— Все в порядке? — я аж подпрыгнула от испуга. Не слышала я его шагов. Видимо, была слишком занята разговором. Отдышалась, сказала пару ласковых, чтобы больше так не подкрадывался, только потом ответила:
— Вроде, да. А что должно было случиться.
— Ты сбежала из столовой.
— Думаешь, из-за тебя?
— Надеюсь, что не из-за меня.
— Твои надежды оправдала моя Надежда. С подругой я разговаривала.
— С той, которую мы до гостиницы провожали?
— Она самая. А ты что не с Дашей?
— И все же, по-моему, кто-то ревнует, — он криво ухмыльнулся. Отрицать я не стала, но и подтверждать тоже. От лагеря, где сейчас происходило все действие, мы были далековато, поэтому я вдруг поняла, что ни разу в жизни не купалась в открытом водоеме ночью. По сути, ещё неделю назад вообще не могла плавать, барахтаясь, как котенок в тазике. Так я сбегала от ответа и от своих эмоций, видимо.
Я стянула с себя кардиган, который согревал в этот вечер, быстро избавилась от широкой туники, оставив ее на пирсе и в одних трусиках(так как решила вечером бюстгальтер не надевать), щучкой вошла в воду, зная, что здесь не слишком глубоко.
Темная бездна поглотила меня, высвобождая мысли и очищая разум. Тело пронзили миллионы мелких иголочек от перепада температуры, но и это пошло на пользу. И только когда моя голова оказалась над водой, я увидела, как Разумовский мечется по краю.
— Ты что творишь? — распинался он, сыпля чуть тише проклятья. Испугался — значит, не безразлична. Или это не показатель?
Ох, знала бы я ответ на этот вопрос. Хотя, догадывалась. Я полуголая, он близко. Блин, да тут и к гадалке ходить не надо, все и так предельно ясно — я пытаюсь его соблазнить. Соблазнить? О, да!
— Залезай, вода теплая, — ага, а у самой кожа мурашками покрылась.
— Барышникова, ты дура?
— Есть немного! Но в другом случае, тебе ты со мной было скучно. Идём! Я без тебя не вылезу.