– Пусть же отошлёт меня твой отче куда подальше, ибо так мне будет легче.
Но Элеонора не торопилась отпускать ставшего им всем другом Бренна:
– Грустно, что так вышло. Но немало с нами ты недель; предотвратил ты нападение, и от зверя грозного ты также уберёг. Чем могу тебе помочь? Но не проси с отцом моим вести сей разговор; расценит он, что недоволен ты положением своим, предателем да трусом он сочтёт.
– Я доработаю до конца лета. – Твёрдо решил Бренн. – После же, не обессудь, о госпожа моя: уйду я, чтоб глаза ей не мозолить. Нестерпимо будет понимать, что рядом, но не вместе. Получаю здесь я хорошо, но развеяться бы надо в море, дабы смыть тоску. Шторм не заглушит всех чувств моих, но лицезреть подле себя её больней в разы.
Прошёл июль. Се, венчает август кратковременное лето: ненастье вскорости придёт в эти края. Ливни сильные, ливни холодные; ветер, ветер неприветливый. Желтеют, увядают не по дням, но по часам сизый корень, змиеглавник, волчцы, сивач, щипачи и прочие кустарники.
И воззвал тогда Бренн к Элеоноре вновь, и вот: отпускает она его сама; в тайне, не боясь навлечь на себя гнев отца.
– Благодарю тебя, о госпожа, за то, что дозволяешь мне уйти. Ибо лучше уйти с благословения твоего, нежели просто сбежать. Мне необходимо успеть, ведь надвигаются осенние грозы, а за ними – лютые зимние морозы. Поспешу я к Васильку своему, ведь давно я её не видел. Плату я внесу за следующий год обучения, а после – будь что будет. В море иль на суше я непрестанно буду себя искать, дабы найти. И найдя, встану на тот путь и более уже я не сверну.
В это время в беседку пожаловал кто-то ещё.
– Смотри же, кто пришёл. – Улыбнулась Элеонора. – По твою душу.
Влюблённый обернулся.
– За сестру твою могу платить и я. – Сказал девичий голос. – Хочешь ли?
И встретился Бренн взглядом с зазнобою своею, Элеоноровой сестрою. И понял норд в тот самый миг, что не одинок в терзаниях своих! Что привязалась к нему та дева также, и любит изначально, но молчит до сего дня.
И протянула было ему руку, но вместо того, поправ устои, взяла и кинулась к нему на могучее плечо. И плакала в его объятьях.
– За сестру свою плачу я сам. – Шептал на ухо деве норд. – Не смей с казны отца монеты брать. – Тебе желаю счастья я; прощай.
– Прости, что не могу пойти с тобою! – Стенала дева, слезами заливаясь. – Что сказала б я отцу? Что влюбилась в чужеземца, чужестранца? Пусть и норда, но тезорианина; который князем должен быть, но есть бастард, невольник и скиталец. Казнят тебя тогда, без следствия, суда; в башню чёрную меня запрут.