V
. Близнец
Бренн всегда чётко понимал, что то, чем он промышляет сейчас, не есть то, чем он хотел бы заниматься в жизни. Он никогда не любил ловить рыбу, никогда не хотел ходить с рогатиной на ведмедя; ему не нравилось обжигать горшки и присматривать за хряковепрями. Самым неприятным для него было участвовать во всевозможных военных конфликтах, заварушках, раня и убивая при этом тех, кого он видит впервые, и которых не увидит никогда. Ему ненавистно было лишать человека жизни, даже если это был враг. Всё, что он делал, чем прославился – всё это он совершал не ради себя, не ради того, чтобы снискать славу и почёт. Всё это он делал вынужденно, дабы помогать родному для него человеку, которого перед смертью вверила ему его мать, Хризольда. Вот уже долгие десять лет он, как преданный пёс, беспрекословно выполняет приказы; не было такого, чтобы он отказался хоть раз. И всякий раз он справлялся на ура, вот только невидимый камень, камень совести и сожаления начал расти, увеличиваясь в размерах не по месяцам, но по неделям.
Бравый викинг сидел в своём замке, Зэйдене – много воды утекло с тех пор, как прояснилось прошлое, и он вернул своё. Теперь у него есть всё, о чём лет десять назад он мог лишь мечтать – свой дом, своя земля, своя прислуга. Теперь можно было свататься к Тарье, но Тарьи больше нет… Любовь всей его жизни, кронинхен его сердца тихо умерла во сне от непонятного недуга, не вставая с ложа своего последние две недели; даже Элеонора, владея кое-чем, бессильна оказалась. Говорят, Тарья снизошла в Страну Снов – перед гибелью она записывала каждый свой сон, и каждое новое сновидение вначале было в разы прекраснее предыдущего… Пока не начались кошмары. Смерть красавицы избавленьем стала для неё!
Василёк заканчивала в этом году Высшую школу магии и волшебства; Криспин уже не маленький котёнок, но учёный кот в очках. Теперь Криспин расхаживает с тростью в лапке, а главу его венчает шляпа. Духовник Харль уже давно ушёл, поступив так, как велит обычай; Лариох уль-Вулкани остался лишь в памяти, ибо давным-давно не видел его Бренн.
Мучаясь от одиночества, Бренн спустился в свой винный погреб. Найдя бочку-другую, он набрал себе в кубок веселящего змия, обычно уносившего грусть-тоску прочь. Но сегодня не помогало даже это: голова оставалась ясной, и лезли в неё самые разные, неприятные мысли. Не удалось вельможе забыться.
Он поднялся было к себе в гостиную, но с изумлением обнаружил, что там его кто-то дожидается.
– Здравствуй, Бренн. – Поприветствовал его незнакомец. – Мир дому твоему.