– Я его предупреждал, что не надо. Разве он меня послушает. Его когда «ломать»139 начинает он совсем с катушек слетает. Дядька, я ведь ни в чем не виноват. Отпустите меня.
– Не мельтеши. Излагай все по порядку.
– Хорошо. Я понял. Все буду рассказывать, как было. Ведь мне это зачтется, правильно?
– Правильно. Давай, исповедуйся.
Цыганенок закивал, сделал основательную затяжку зажатой в кулаке сигаретой, разрешенной Кириллом, помолчал, собираясь духом.
– Мы «кучера» почти при въезде в город отловили. Дедок, на убитом «Москвиче». Он согласился подбросить нас до Любки, за полтинник. Хотя у меня и Кольки денег совсем не было. Думали, проедем «на шару»140 а потом просто «кинем»141.
– До города как добирались?
– Знакомый, с села, подбросил.
– Дальше.
– Дальше хотели у Любки «лавэ»142 обжиться, она не дала. Сказала у самой «галяк»143. Даже «барбитуру»144 сварить не на что.
– Она, что, тоже на «системе»145?
– Конечно. Это ее Колька специально подсадил, когда Ибрагима закрыли. У нее весь пах разворочен, посмотрите. Ну, мы когда вышли от нее, этот старик, на своем драндулете, нас высматривает, перед посадками деревьев. Колька перед этим пообещал, что деньги из дома вынесет. Мы про него и забыли совсем. А тут он, стоит. Дожидается.
– Что потом?
– Мы стали настаивать, что он нас в центр города отвез, потом и сочтемся с ним, но стрик отказался и стал требовать от нас деньги, которые обещали сначала. Видно сообразил, что мы не собирались с ним рассчитываться. Колька совсем озверел и ударил его по лицу кулаком. Тот упал. Потом несколько раз пнул его ногами, после чего отобрал ключи и полез в багажник. Там большой топор лежал. Он и ударил им со всей силы три раза лезвием по затылку…
Кирилл глубоко вздохнул, максимально задержав дыхание. На его скулах остро проявились желваки. Дрожащие пальцы наткнулись на массивную пепельницу на столе, с силой сжали ее. Сидевший перед ним тщедушный цыганенок дернулся, прикрывая голову руками. Паническое смятение и замешательство мелькнуло в его глазах.
– Рассказывай, – выдавил через силу Кирилл.
Цыганенок медленно опустил руки.
– Что еще рассказывать? Тело мы оттащили в посадку. Я за ноги, Воронов за руки. Там закидали его ветками. Недалеко от того места, где зарубил. Я показать смогу. И следы от крови, когда волокли, припорошили снегом. Перед этим Колька обшарил карманы, забрал шестьсот рублей и телефон черный. Потом он вернулся к машине за топором и еще насколько минут добивал старика, хотя и так было понятно, что он мертвый. Я подходить не стал, стоял в стороне. Даже смотреть на это не мог, как он голову отрубал.