Пыльная грунтовая дорога пролегала по степи. Куда ни глянь — сухая выжженная трава, редкие заросли лахомника, ковыль и полынь, от которых распространяется такой запах, что хочется бросить все и ехать куда-нибудь в кибитке, напевая «Ой, ромалэ», ну, и ещё что-нибудь в этом же духе.
Запах полыни у Борисова ассоциировался с запахом свободы, с дразнящим ароматом такой бескрайней вольности, от которой на душе становится хорошо и немного больно. Почувствовав себя настоящим аборигеном, Юрий Николаевич стащил влажную от пота рубашку, обернул ею голову, ускорил шаг и даже стал насвистывать какой-то ненавязчивый мотивчик.
Степной пейзаж сменился солончаками с их липкой сероватой пылью. На такой покрытой белесым соляным налетом земле после хорошего дождичка можно кататься, как на коньках. Борисов вспомнил, как во время одной из служебных поездок в Махачкалу ему пришлось под дождем добираться вот по таким же солончакам до ближайшего села. Дороги не видно, вернее, её вовсе нет; едешь просто так, наугад, руководствуясь каким-то внутренним инстинктом, и машину при этом даже на малой скорости так кидает из стороны в сторону, что кажется, будто едешь по голому льду.
Борисов посмотрел на небо: нет, дождя сегодня, слава Богу, не будет... Был уже третий час дня, солнышко припекало вовсю, но майор с наслаждением ощутил, как его плечи впитывают ультрафиолет. Обгореть он не боялся, хотя в этом году ещё не выбирался ни на пляж, ни на дачу. Солнце он любил, но с жарой у него ассоциировались воспоминания не самые приятные. Эта жара не похожа на ту, что была в Анголе... Эта больше похожа на афганскую.
Борисов так увлекся своими ощущениями, что не сразу услышал шум приближающегося грузовика. Услышав, надел просохшую рубашку, встал на дороге, поднял руку, всем своим видом показывая, что с места не сдвинется. Но машина почти не сбавила скорости. Шофер, по виду кавказец, сердито засигналил. Старенький ЗИЛ едва не сшиб успевшего отскочить в последний момент Борисова и поехал дальше.
«Ах, так?» — успел подумать майор, делая бешеный бросок вперед, чтобы рука, вцепившаяся в пролетавший мимо борт, выдержала рывок. Несколько секунд он стремительно бежал, увлекаемый автомобилем, затем подтянулся на одной руке и оказался в кузове. Там было несколько больших пустых ящиков и огромный скомканный кусок брезента.
«А я-то хотел тебе денег предложить, — мысленно обратился Борисов к шоферу. — Но раз ты такой гордый, поедем бесплатно.» Жаль, разговора с водителем не получится. Но разговор этот Борисову и не очень-то был нужен. Парнишка-то, судя по виду, не из местных. Майор поудобнее устроился на брезенте и закурил.