Взвыл двигатель джипа — Ризван, не желая искушать судьбу, удалялся на огромной скорости. Возможно, поехал за подмогой. Борисов оценил тактико-технические характеристики имеющегося оружия и снаряжения, понял, что стрелять и пытаться догнать бандита бесполезно, и махнул рукой.
В местном управлении ФСБ, куда дисциплинированный Юрий Николаевич явился сдавать грузовик, покалеченного торговца и двух джигитов — живого и мёртвого, он узнал, что стал свидетелем и непосредственным участником банальной криминальной разборки между представителями двух бандитствующих дагестанских группировок — лакской и аварской.
Лакцы, в течение долгого времени контролирующие «икорный бизнес» на территории Дагестана, с недавних пор решили взять под свою опеку и Астраханскую область, прикинув, что хотя астраханская икра считается хуже той, что промышляют на Сулаке или Тереке, но и на ней можно наваривать неплохие барыши. Конкурирующая фирма с такой монопольной политикой не согласилась, и начались разборки.
Бедный Мага, которого не стал спасать Борисов, отделался двумя сломанными ребрами и сотрясением мозга, Он попросту «влетел», а скорее всего его просто подставили. Колоритный рыжебородый аварец Мурад прикинул, что если не удается напрямую контролировать икорный промысел в Астраханской области, то можно делать это и по-хитрому, то есть как бы неофициально. Главное, раньше приехать, а рыбакам-то все равно, кому продавать, — лишь бы деньги платили.
Лакцев особенно щедрыми покупателями назвать было нельзя, они были прижимистыми и расчетливыми. Где лакец прошел — там еврею делать нечего. Эту прописную истину Мурад уяснил ещё в детстве и решил, что поскольку он не еврей, то как раз здесь он и сможет проскочить. Мурад стал платить за икру побольше, чем лакцы, — мелочь, а народу приятно, — и рыбаки начали охотнее продавать товар ему, а не Ризвану. Главное, чтобы всё было тихо, без шума, как говорится, и пыли.
Сам Мурад в таких «икряных рейдах», естественно, не участвовал, поручая дело кому-нибудь из своих орлов. Чаще других ездил Мага. Во-первых, он был не аварцем, а даргинцем, и Мурад, очень щепетильный в вопросах клановой чести, считал, что на такие не очень приятные дела гуманнее и правильнее посылать не своих, кровных, а чужих. Хотя Мага и был для Мурада, по крайней мере на словах, родным братом, в Митяево и близлежащие села ездил только он. Ведь ради общего дела чем не пожертвуешь? Во-вторых, Мага, как и все даргинцы — с точки зрения Мурада, — по натуре был торгашом, расчетливым и немного трусливым; боец из него все равно не получался. Так вот, чтобы талант не пропадал...