— Вас тоже век буду помнить и благодарить.
— Все мы люди. Все под Богом ходим. Надо помогать друг другу. Присаживайся.
— Хорошо у Вас здесь, спокойно.
— Уединенно. Ничто не мешает подумать о душе.
— Да... Мне сейчас не часто удается вот так посидеть.
— У каждого свой крест. Один погибает за други своя и попадает в рай, другой остается жить и должен ежедневно молиться за себя и близких... Каждому свой путь.
— Батюшка, меня в первую очередь какая заповедь касается?
— Думаю, "не лжесвидетельствуй". Удивляешься? Да, людям, избравшим такой путь, приходится лгать постоянно. Но кому? Тем, кто по другую сторону разделяющего нас меча? Главное, не засвидетельствовать ложно перед теми, кому ты обязался давать нужные сведения. Не ошибись ни разу — и тебе многое простится. И будешь спасен, ибо спасешь многих.
— Спасибо, отец. Так вот, о деле. Вот список людей, которых обзвонил или вызвал к себе мой хозяин после того, как получил информацию из Иркутска.
— Очень хорошо. Они собирались?
— Собирались и много говорили. Спорили. Хозяин был против того, чтобы идти. Говорил, что не верит ни одному слову из этой информации, что все это — ментовская ловушка, чтобы захватить их с оружием в руках. Но они все как с цепи сорвались. Говорили, что менты так не работают. В Иркутске думают, что надо все-таки проверить, послать людей. А после того, как Сыркун со своими людьми пропал, всем ясно, что идти надо большим отрядом. Информация пришла такая, что ФСБ ищет этот клад неофициально. Якобы он зарыт где-то возле Южной Чуни ещё с Гражданской войны. Очень много старинных драгоценностей, слитки, сокровища царской семьи: вроде бы, несколько генералов между собой потихоньку договорились, чтобы ни с кем не делиться, и прислали двух исполнителей с картой. Если их взять, можно и генералов скомпрометировать, и золото прибрать к рукам. Исполнителей госбезопасность, вроде, прикрывает, но в Иркутске решили, что игра стоит свеч. Здесь тоже все "за". Мой хозяин в меньшинстве остался.
— Он не подозревает тебя?
— По-моему, он сейчас всех подозревает, даже самого себя. Поэтому его очень легко сбивать со следа.
— Нет, земля подо мной не горит. Вот второй список — это люди, которые отправились в урочище Пристань для переброски в тайгу. Остальные шестеро будут ждать их уже на месте.
— Итого, тридцать шесть грешных душ.
— Всё, мне пора идти, отец Николай.
— Спасибо, сынок. Это большое дело. С Богом! Будь осторожен.
— Я плохо представляю себе, что дальше делать и куда идти, —пожаловался Ларькин.
— Я тоже. Рацией нас не снабдили. Маяк мы... утратили. Нечем дать понять, что мы в эту игру уже больше не играем. Ближайший поселок отсюда, если я не ошибаюсь, Ванавара. А что, если нам пойти туда и позвонить? Там, наверняка, есть, если не телефон, то рация.