Неделю спустя
Семь дней идеальной семейной жизни!
У нас с дядей всё так хорошо, что мне страшно. Страшно, что всё это окажется сном. Проснусь — и нет больше моего неодиночества.
Жуть!
В новую реальность, которая меня окружает, поверить непросто, но я очень стараюсь. Я — истинная для оборотня. Рядом с Рамилем я чувствую себя особенной — любимой, нужной, желанной. Но главное — я за дядей как за каменной стеной.
О Жеке и его «заявках» не вспоминаю. Нет у меня времени на всякие глупости. От Наты новостей нет, но и менты ко мне больше не приходили.
Вот только это может быть затишьем перед бурей…
На душе неспокойно. Сегодня вот… снова Наташка снилась — просила помощи.
Сколько можно прятаться? Не понимаю я сестру… Всю жизнь скрываться у неё не выйдет, а бандиты никуда не денутся — говно не тонет. Проблемы так или иначе придётся решать.
Варианты есть всегда. Наташки нет.
Я стою у плиты — жду, когда на сковороде подрумянятся котлетки. Мой волк любит мои котлетки. Улыбаюсь ощущению покоя и гоню прочь мысли о Наташке. В одной руке у меня кулинарная лопатка, на другой надета прихватка-варежка. Время к обеду, Рамиль должен вернуться с работы. Я во всеоружии — готова встречать любимого.
А вот и он.
Улыбаюсь и вполоборота смотрю на дядю — он разувается в прихожей. Температура на улице африканская. Такую жару в машине без кондиционера ещё выдержать надо. Добытчик мой!
— Кнопка-а-а, — Рамиль прижимается ко мне сзади, заглядывает в сковороду. — Котлетки, — урчит довольно, запуская лапу мне под футболку, а другой вынимает у меня из пятерни лопатку.
Дядя альфа вероломно вторгается в кулинарный процесс, с удовольствием мнёт мою грудь и жёстко мешает мне творить.
— Дядь! — даю в тон строгости. — Дай закончить, а?
— Сейчас, — широкая горячая ладонь вклинивается у меня между ног. Я ойкаю, но тело уже всё за меня решило. — Сейчас закончишь, — обещает он низким голосом и прикусывает меня за загривок.
Всё…
Я едва успеваю выключить газ и спихнуть сковородку с плиты. Дядя усаживает меня на кухонную тумбу и облизывает похотливым взглядом, словно языком. Умеет Рамиль посмотреть так, чтобы у меня от желания всё пружинкой сжалось до кончиков пальцев на ногах.
Дядя стягивает резинку с хвостика на моей макушке — ему нравится, когда я с распущенными волосами. Дядя говорит, что они пахнут розой… А он пахнет жарким летом, возбуждением и немного дорогим парфюмом. Странное сочетание несовместимых ароматов, но этот запах для меня уже родной и от него голова кругом.