— Угу, понятно. На каком этаже?
— Откуда я знаю, блин?! — на эмоциях попадаю рукой по соседу.
Прячу неуклюжую конечность за спину, а щёки горят, и между ног всё пульсирует. Так этот чёртов самец пахнет… Афродизиак в чистом виде.
Выпустите меня отсюда!
— Где-то между седьмым и шестым, — Рамиль вмешивается в диалог.
— Ждите, — коротко сообщает лифтёрша.
— Тут света нет, вы можете чем-то помочь? — торопливо тараторю, пока она слышит.
— Господи… Когда я уже на пенсию выйду?.. — ворчит женщина. — Ждите, — повторяет недовольно и исчезает из эфира.
— Темноты боишься, кнопка? — насмешливо спрашивает сосед.
— За тебя боюсь, дядя, — хамлю по исторически сложившейся традиции.
— О как! — он ржёт. — Это почему?
— Жених мой тебя с землёй сравняет, — понимаю, что несу чушь, но ничего с собой сделать не могу.
Тишина — секунд пять, а потом Рамиль издаёт негромкий, но злой рык и, резко развернув меня спиной к себе, впечатывает в стену. Наваливается на меня, а я пищу и беспомощно дёргаясь.
— Жених, говоришь? — хрипит мне на ухо, сжимая пальцы у меня на загривке. — Замуж за мажора собралась?
— Пусти, гад! — выдираюсь, а получается, что только сильнее прижимаюсь к нему. — Собралась… Выйду.
Мне нравится бесить дядю. Каждое моё слово больно бьёт ему по нервам. Вот я стерва… безмозглая.
Рамиль запускает лапы мне под блузку, мнёт грудь грубо и немного больно.
Дыхание моё становится чаще, я облизываю пересохшие губы и шиплю змеёй, когда он забирается руками под лифчик.
— Не трогай меня… — выдаю со стоном и сама себя пугаюсь.
Это сейчас я сказала?..
С таким же успехом могла выдать «Трогай, не останавливайся! Да-да-да-а-а!».
— Меня пригласишь на свадьбу? — спрашивает сосед и кусает моё плечо.
— Гости заиками останутся… — захлёбываюсь дыханием, скребу ногтями по стенке. — Рожа у тебя страшная…
Разворот — и я оказываюсь лицом к соседу. Даже в темноте вижу, как его глаза блестят злым азартом.
— Бесишь меня, зараза, — шепчет мне в губы. — Заткнуть тебя не проблема. Вот этим, — он берёт мою руку и прижимает к своему паху.
Ощущение, что моя пятерня лежит на горячей титановой трубе.
Чёрт!
Я будто на американских горках — адреналин, страх и возбуждение. Не то чтобы я мечтала отсосать у малознакомого здоровяка в тёмной кабине лифта, но грязные фантазии есть у всех… И запах этот его самцовый крышу сносит.
— Попробуй, дядь, — сжимаю пальцы, сминая ткань его дорогущих спортивок в районе паха, а сердце из груди почти выскакивает, — если не боишься без члена остаться.
Ничего он не боится, а вот мне бы стоило… Но инстинкт самосохранения вырубился. Накал ни фига не детский — трусики на мне можно отжимать. Свежи воспоминания о том, что у нас с соседом было на столе в кухне, и от этого только хуже. Я себя не контролирую.