— Гель… — сосед вздыхает. — Я хотел, чтобы ты поняла — мне можно сказать всё.
— А мне? — щурюсь.
— В смысле?
— Просто, — отвожу глаза. — Не хочешь говорить, кто ты и зачем в Падалки приехал — не надо. Но и мне в душу не лезь. Договорились?
— Нет.
Вот упёртый. Чего привязался? Непонятно.
— Давай закроем эту тему, — освобождаюсь от объятий и делаю шаг назад. — Все темы закроем. Мы ведь просто трахаемся, а для этого необязательно разговаривать.
У Рамиля что-то случается с лицом. Синеют губы, и испарина на лбу проступает. Что с ним? Я правду сказала.
Он явно собрался оправдываться, но я мотаю головой:
— Давай не будем… Не провожай.
Иду в прихожую, хватаю кеды и босиком выхожу из квартиры.
Дома оцениваю новый замок — а Рамиль рукастый. Аккуратно всё сделал. Не только самец ого-го, ещё и мастер неплохой…
Открываю все окна — душно в квартире — и брожу по комнатам, не зная чем заняться — прибраться сначала или забить на чистоту и сразу за учебники сесть. Замечаю, что мой телефон, который я вчера благополучно забыла на полочке в прихожей, теперь лежит на кухонном столе.
М-м-м… Кто-то бородатый сунул в него любопытный нос?
Оживляю экран и вижу записную книжку, а в ней новый контакт — «Дядя». Мне смешно, и я смеюсь. Дядя… И тут становится не по себе. Чего у него губы посинели?
Жму на клавишу вызова, жду. Гудков шесть жду…
— Да, — хрипит сосед в трубку.
— Проверка связи, — выдыхаю. — Ты в порядке?
— Кнопка, нам поговорить надо, — заявляет вместо ответа на вопрос. — Я сейчас зайду к тебе.
— Эм-м… Может, вечером? Я сама к тебе зайду, — закрываю глаза, чувствуя, как по телу растекается приятное возбуждающее тепло.
— Ладно, вечером, — неохотно соглашается. — В восемь.
— В девять, — переношу свидание. Из вредности.
— В восемь. Если тебя здесь не будет, приду и накажу, — обещает серьёзно.
Я улыбаюсь и кусаю губы. Мне попался альфа-самец. Не приду я в восемь. Пусть накажет.
— Дядь…
— Чего?
— Сколько тебе лет?
— Сорок… два.
Мать моя женщина! А выглядит он лет на тридцать с хвостиком… У нас двадцать два года разницы!
— Хорошо сохранился, — откашливаюсь.
— Проспиртовался, — ворчит.
— Ничего, что я тебе комплимент сделать пыталась? — мотаю головой — он безнадёжен.
— Мне девушки комплименты ещё не делали, — признаётся с тёплой улыбкой.
Я её не вижу, но чувствую.
В дверь звонят, и я по-английски жму кнопку отбоя. Иду смотреть, кого там принесло с утра в субботу.
Коллега Наташкина припёрлась. Тётка крайне обеспокоена отсутствием моей сестры на работе. Оказывается, Ната не брала отпуск или отгулы. Она тупо не вышла на смены.