— Ну, как? — весело прошептала она. — Как оно? Весь дом гудит, что вы ночевали в хозяйской спальне!
— Я вчера нажралась, — мрачно сообщила Вера. — А Кайл оказался слишком благороден.
— Ууу, — покачала головой горничная. — Аристократы!
— Вот-вот. А ты чего?
— А чего я? — у женщины забегали глаза и покраснели щеки.
— Кто этот счастливчик? — прямо спросила Вера. — Садовник?
— Нет. Камердинер господина Ресскина.
— О! Неожиданно!
— Да. Я вчера очень волновалась за вас, места не находила. И пошла спрашивать Андрэ, где может быть его хозяин. Он меня успокаивал.
— Вот оно как! А предохранялись?
— Что? — Марсель вдруг покраснела еще гуще. — Шхер с вами, госпожа! Не было ничего такого! Только целовались! Ну… может, чуть больше.
— И что дальше?
— Понятия не имею, — отмахнулась горничная. — Захочет продолжить — пусть делает шаг сам. А не захочет — и ладно. Самое главное — это не продолжение. Главное, что я поняла, что и в самом деле могу нравиться мужчинам!
— Ты права, Марсель, — кивнула Вера. — Так и нужно. Полюби себя — и тебя полюбят.
- Это всё ваши зелья!
— Это всё новое платье, — поправила ее Вера. — Оно того стоит, правда?
С огромным трудом ей удалось уговорить Марсель сшить платье у портнихи, а не покупать в лавке подержанного платья. Горничная ее ныла, выла и страшно страдала, отдавая свои честно накопленные деньги за «всякие ненужные глупости». Только когда Вера пообещала, что платья хватит надолго, а потом его еще можно будет продать (кстати, откровенно соврала), Марсель, вся скривясь, позволила снять с себя мерки. А в новом платье внезапно она обнаружила у себя тонкую талию и наличие груди. Узкий рукав подчеркивал изящные запястья и кисти рук, а строгий воротничок облегал длинную шею. Марсель была худощавой, почти костлявой и от этого казалась старше своих лет, хотя ей было всего тридцать четыре. Конечно, это для Веры было «всего», а горничная считала себя старой девой. Но новая прическа и косынка вместо дурацкого чепца оживили ее лицо, а покраска бровей стала финальным штрихом. Марсель стала ярче. Казалось бы — такая мелочь! Всего лишь брови! А как меняется взгляд, как преображается все лицо! Кожа кажется белее, а веснушки — уже не дефект, а пикантная особенность.
Вера и сама не ожидала такого эффекта. Уговорить бы еще эту капризулю ресницы светлые подкрашивать и волосам хной придать оттенок рыжины, ну тут уж Марсель совсем на дыбы встала. Ей это всё было слишком, она и от вида бровей разревелась, но потом ничего, привыкла. А теперь и вовсе сияла, потому что мужское внимание — лучше всякой косметики.