Да и пахла сон-трава сильнее матушкиного душистого масла, привезенного отцом из столицы. Когда они с Нежкой случайно разбили пузырек, опочивальня благоухала неделю, пока полы не перестелили.
– Откуда они повылезли? – вслух поразилась Ярина, осматривая цветы. На краю полянки лежал одурманенный бельчонок, слишком маленький, чтобы распознать опасность. Она взяла зверька в руки, рыженький, пучеглазый – он вяло подергивал хвостом, обвиснув на ладони.
– Лучше радуйся. – Берегиня мазнула по зверенышу безразличным взглядом, – что выросло хоть это. До сих пор не понимаю, как так вышло. Ты столько силы из леса выхлебала, молодые деревца должны были погибнуть.
– Почему?! Я ведь ничего…
– Конечно. А кто вчера на берегу силу плескал во все стороны? – ядовито спросила Дара. – Ладно бы ты ее для себя тянула, так нет – расплескала попусту.
Ярина поморщилась, вспомнив о злосчастной попытке сыграть сваху. Лесные ей в жизни не забудут.
«Больше никогда, – решила она. – Пусть кто другой этим занимается. Даже у Гора бы ловчее вышло».
Ярина с удовольствием бы посмотрела на колдуна в роли свата, хотя он и в воображении отказывался наряжаться в праздничный кафтан и кутался все в тот же темный плащ.
– Если уж взялась что-то делать, так делай хорошо. Или вовсе не берись.
Образ рассыпался под натиском чужих едких слов. Но прошли те времена, когда Ярина безропотно сносила назидания от всех подряд. В этот раз она не смолчала. Одно дело – выслушивать поучения от матери или сестрицы, другое – от незнакомой нечисти, которой веры нет ни на медяшку.
– Можно подумать, ты ни разу в жизни не ошиблась, – огрызнулась она и, забывшись, уставилась на берегиню. Лицо у той снова поползло: рот скособочило вниз, а глаза разъехались к вискам. Словно котел, где кто-то невидимый перемешивал навье варево ложкой.
Липкий ком ужаса подкатил к горлу, а ожерелье снова ожгло шею – зло и нетерпеливо. Мол, чего ты, хозяйка, мнешься. Почему бы не растереть ее в порошок? Ярина что есть сил вцепилась в ворот и приказала чарам утихнуть. Глупости это, ей просто Дара не нравится. Вот и вся загадка!
– Прежде чем рычать, волчонок сначала отращивает зубы. – В голосе берегини звенела насмешка. Попыток справиться с ожерельем она в упор не замечала.
Повисла тягостная тишина. Дара невозмутимо нарвала сон-травы и вновь плела венок. Ярина сражалась с нахлынувшим стыдом.
– Почему я тебя так вижу? – наконец сдалась она.
– Ты человек. Люди видят меня иначе, каждый по-своему. Потому редко кто причинит берегиням вред. Твоя же удавка не дает чарам закрепиться в сознании. Потому ты так забавно реагируешь.