Сегодня ей снилась не Пустошь и не одинокий замок. Снилось, как она ползет по склону оврага, пытаясь добраться до леса, а внизу визгливо хохочут тени. Когда скользкая земля в очередной раз мерзко чвакнула под пальцами, Ярина не удержалась – полетела вниз и… очнулась.
Холод никуда не делся. Она лежала на спине, одежда насквозь промокла, тело окоченело, а на грудь что-то давило.
Шевельнуться вышло не с первого раза, но Ярина все же смогла поднять руку, чтобы спихнуть с себя мешавшую дышать тяжесть. И наткнулась на мокрую свалявшуюся шерсть, а потом на холодную гладкую кожу. На ней кто-то лежал.
Чудовище!
Припухшие веки никак не хотели разлепляться, но страх лучший помощник в деле оживания. Ярина все же сумела открыть глаза и сразу с облегчением зажмурилась обратно: на груди покоилась голова колдуна. Он лежал без движения – мокрый и ледяной, как она сама. И кажется, не дышал.
Ярина счет потеряла, сколько раз пугалась за эту ночь. Мысль, что Гор захлебнулся, вытаскивая ее, не только наполнила страхом, но и придала сил.
Она осторожно перекатила его на спину, прижалась ухом к груди. Ее собственное сердце колотилось, набатом отдаваясь в ушах, поэтому услышать что-то еще было невозможно.
Задыхаясь, она лихорадочно ощупывала синее в призрачных отблесках лицо. На губах черной коркой запеклась кровь, шрам вздулся…
Умер! Утонул! Она подавила очередную волну ужаса: матушка рассказывала, как спасти утопленника, если вода холодная и времени прошло мало. Надо подышать ему в рот и нажать на грудь, над сердцем. Может, Переправщица еще не успела добраться до них, и надежда есть.
Решительно зажав Гору нос, она набрала побольше воздуха, наклонилась к лицу и столкнулась с мутным взглядом.
– Сто ти делаес? – оторопело прогнусавил колдун.
Ярина чуть не отпрыгнула от неожиданности, да ноги не слушались. Поэтому она только отдернула руку и залепетала:
– Я думала, ты умер…
– И решила напоследок поглумиться над трупом? – Гор попытался сесть и со стоном рухнул обратно.
Он еще и издевается! Ярина насупилась. Постаралась, по крайней мере, потому что сердце сжала дурная радость: Гор жив! Раз у него хватает сил ерничать, значит, все не так плохо.
– Я тебя спасала! – проворчала она.
– Нет, это я тебя спасал. – Колдун кое-как перекатился на бок и надрывно закашлялся.
– Пока тебя ловил… пока барьер ставил, пока из тебя воду выкачивал… На всю жизнь вперед наспасался. Только отрубился на минуту, а ты уже меня задушить пытаешься.
– Ничего я…
Гор отмахнулся со слабой усмешкой, подполз к краю уступа, сунул лицо в воду и принялся жадно пить, а Ярина наконец сообразила осмотреться.