Она улучила минутку, когда Гор выполз поплескаться в сени, и быстро рассказала Тильмару, что давно следовало: почему отправилась в путь. Матушка с Рагдаем уже давно до Арсеи, небось, добрались.
Тильмар почесал кончик носа и вздохнул:
– Найти не сложно. Сделаю поисковый амулет на крови и поеду. Ты уверена, что их не схватят по дороге?
Страх пробежал холодком по спине, но как-то слабо, словно Ярина до того набоялась за эти дни, что чувства притупились.
– Уверена, – кивнула она. – Матушку в лесу никто поймать не мог. Нас не схватили, когда мы убегали, хотя наверняка погоня была, значит, и теперь все хорошо.
Так минул еще день.
Снова приходил староста, сообщил, что нечисть лесная и болотная тело Ивара нашла, передала селянам, а проклятое место сожжено дотла и камнями завалено, даже следов входа в курган не сыскать. Слезно просил обряд свершить проводов совершить: а ну как поднимется мруном.
Гор по-прежнему не пожелал даже видеть старосту и Ярину не пустил, разговаривал Тильмар у ворот, а ей осталось только в окошко глядеть. Стекла в них больше не были такими прозрачными, покрылись мелкой сетью трещин, картинки в них больше не менялись. Волшебство ушло.
– Сказал? – спросил Гор, когда Тильмар вернулся.
– Да, – тот бросил укоризненный взгляд на друга, который снова лежал лицом вниз, а Ярина взялась протирать края раны настоем, дыша через раз. – Сказал, что чары сняты, и упрощенного обряда, как на крайний случай, будет достаточно, Переправщица сама придет. Но, по-моему, он мне не поверил.
– Это уже не наше дело, – сердито отозвался Гор.
– Я хочу сходить, попрощаться, – тихо сказала Ярина. Воспоминания об Иваре не вызывали больше злости, одну горечь пополам с жалостью. Совершив ошибку, северянин исправил ее ценой своей жизни. Оставил сиротой сына. А все ради чего? Ради призрачной надежды снять проклятие? Почему он вообще поверил колдуну? Она хотела сказать, что сделает все для Орма. Вдруг слова долетят до Темной дороги. Или куда там северяне уходят?
– Никуда ты не пойдешь. – Гор приподнялся и взглянул на нее так, как смотрел последние дни: с ледяным равнодушием. – Каждый раз, когда ты теряешься из виду, я потом спасаю тебя, рискуя собственной шкурой. Делать мне больше нечего, лезть в это снова.
Сказал – как по щеке хлестнул. Глаза сами налились слезами, Ярина стиснула зубы, чтобы не разреветься при нем. Выронив настой, метнулась в спаленку, не услышав гневного рычания Тильмара.
Не до этого было. Понятно, что теперь Гору не нужно притворяться, что она ему нравится, раз друга спасать не надо. Но зачем так?