– Ты лучше поспи, – ласково ответил Тильмар.
– Нет, – Ярина резко отбросила косу за спину, – ответь!
Брови у него поползли вверх, и в душу немедленно закрались нехорошие подозрения. Почему он удивился? Неужели думал, что она послушно ляжет и уснет? Да с чего бы?
– Ты меня зачаровал! – ахнула Ярина, схватившись за горло. От кого угодно она ожидала подвоха, но не от Тильмара, который четыре зимы назад одной мимолетной улыбкой вышибал из нее дух.
– Что?! Нет! – Он возмутился так искренне и громко, даже равнодушная ко всему кобылка недовольно фыркнула, мотнув головой.
– А что тогда?!
– Клянусь, я ничего не делал. – Тильмар исхитрялся одновременно и руками махать, и лошадьми править, чтобы с тропы не сбились. – Мы просто волновались, ты все эти дни…
Ярина вспомнила себя: тянущая пустота внутри, глухая обида. Она лишний раз даже шевелиться не хотела, не то, что вопросы задавать. Замкнулась в себе. Только и думала, что о своей никчемности. Выходит, это чары?
– Ничего похожего. Я бы не стал успокаивать тебя магией, – он тряхнул головой. Драгоценной подвески в волосах больше не было, значит, она так и осталась у Гора. – Дед твой страстоцвет во взвар подмешивал, но мы все его пили. Еще артефакты могли странный эффект вызвать, но я не почувствовал. Хотя, ты же… девушка.
Почему ей показалось, что он хотел сказать совсем не это? Ярина вдруг вспомнила про глаза свои, про перышки над ухом, которые она старательно прятала. А если она теперь не человек, вот и обереги на нее действуют иначе?
– Я все объясню, – торопливо закончил Тильмар, подстегивая гнедого. – Обещаю. Потерпи до Ольховника. Потом можешь злиться, я не обижусь, но сейчас нам лучше покинуть лес поскорее.
Ярина не ответила, обняла вновь захныкавшего Орма и принялась кормить. Чародеи заговорили мех с молоком, теперь оно не прокиснет, но все равно с ребенком долго по лесным тропам не станешь блуждать.
Тильмар спешил. Ехали они через Топи, телега летела как по воздуху, обереги налились светом, разгоняя весеннюю хмарь, что царила вокруг.
– Здесь неподалеку Милава разбилась, его мать, – тихо сказала Ярина. Попрощаться бы с кикиморами, извиниться, что не смогла их защитить. Сколько погибло на той прогалине, кроме бункушника?
Она чувствовала – нечисть рядом, их переполняла скорбь и тоска. Короткая вспышка застарелой злобы пришла из бочага, но наружу не высунулась ни одна кочка.
– Знаю. – Губы Тильмара сжались в тонкую линию. – Северянин ваш додумался, куда жену тащить. Гор на всех местных личные амулеты сделал. Он в этом не слишком разбирается, потому потратил кучу сил. Чтобы никто из дома выманить не смог или рассудок помутить. А тут она с младенцем, без защиты. Ни одного амулета, даже родового! Неудивительно, что ее на зов понесло. Чудо, что первым мальчика нашли кикиморы.