– Значит, все-таки ее силой вытащили.
– Насколько я знаю, молодые матери обычно осторожны и не таскают детей на болота. Точнее сказать не могу, тела-то нет. Большая часть проклятий оставляет след и после смерти, но здесь мы уже не узнаем.
– И у Ивара оберега не было, выходит.
– Был, конечно. Он в Пожарища тогда приехал. Гор никогда не делает работу спустя рукава. Проблема в том, что этот ваш северянин – оборотень со скованной сутью, такие вещи стоит учитывать. Как и то, что он сам пойдет к тому навьем укушенному к Пустоши, сам доверит ему свою жизнь, сам снимет амулет.
– Это можно узнать? – удивилась Ярина. К телу Тильмар не приближался, он и Ивара-то ни разу не видел.
– Староста притащил амулет. Сказал, в лесу нашли. Я его уничтожил, на всякий случай. Кто знает, сразу поймет – сам человек снял защиту или его заставили.
Удивительно, как недоверчивый и замкнутый Ивар так легко поверил Вальду на слово. Ладно ее волчьей ведьмой считал, пока не понял, что сил у нее нет даже с водяным справиться. Но ведь Гора он иначе как «кольгримом» не называл, а беловолосый был не сильно старше, без бороды по колено, необходимой каждому порядочному северному колдуну. Как Ивар вообще узнал, где его искать? Год никто не мог найти, а он в одну ночь управился.
– Хочешь пирожок?
Солнце уже катилось к макушкам деревьев, и Ярина потянулась к баклажке. Сама она голодной не была, а Тильмар обычно ел за троих, но в этот раз отмахнулся:
– Сперва покинем лес, там поедим. Потерпишь?
Снова тайны! Она со вздохом положила голову на руки, глядя на вихлявшую тропу. Направлялись они в Малые Пригорки, Тильмар ей этого не говорил, но и без того было ясно. Хотя эта скрытность тревожила все сильнее.
Ехали напрямик, через трясину, только обереги не давали телеге провалиться в какой-нибудь бочаг. От тишины вокруг уши закладывало: ни плеска воды, ни кваканья, ни шороха. И ни души! Даже болотные огоньки попрятались.
Один раз за чахлым кустарником мелькнули черные крылья, отливающие багрянцем, но Ярина не могла сказать – вправду это были вороны, или ей показалось. Она извелась вся: мысли не давали покоя. Что-то не складывалось, и даже боль от того, как Гор поступил с ней, не могла заглушить страх.
Тильмар сделался неразговорчив. Тревожился, то и дело оглядываясь по сторонам, вздохнул с нескрываемым облегчением, лишь когда у края топей выросли древние развалины.
Солнце еще не зашло, а они уже добрались до Малых Пригорков. Деревня отличалась от соседних, как княжна от кикиморы. От старого замка торчали поросшие мхом стены, но их заботливо латали, а поверху наставили острые колья.