Эти золотые волосы, до сих пор почему-то заплетенные в одну девичью косу, ничем не покрытые, этот поворот головы, в ярости сдвинутые брови она узнала бы где угодно.
Наездница наконец заметила Тильмара и выпрыгнула из седла прямо ему в объятия, а он каким-то чудом исхитрился схватить ее одной рукой, стиснув крепко, словно не надеялся больше увидеть.
– Смотри-ка, поймал, – отстраненно заметил Гор.
Ярина прижалась виском к его плечу, не в силах отвести взгляда от обнимающей мужа Нежаны.
Сестра пришла в себя быстро: провела пальцами по бледным щекам Тильмара и заметила болтающуюся на перевязи руку.
– Это что такое? – А голос-то у нее стал еще звонче. Казалось, Нежка вот-вот взорвется, но Тильмар вновь привлек ее к себе, зашептал что-то быстро с такой нежностью, что Ярине стало неловко. Как и раньше, когда она видела их вместе. Только теперь сердце больше не вздрагивало – билось ровно.
– А ведь вы похожи, – улыбнулся ей в волосы Гор.
– Смеешься?
Она с сестрой? Та всегда была красавицей, а стала еще ярче. Золотистый шелк льнул к обретшему женскую плавность телу, сиял драгоценный венчик в струящихся светлым янтарем волосах, глаза искрились синевой безоблачного лета.
Про нрав Нежки и говорить не стоило. И вдруг, «похожи».
– Я совершенно серьезен.
– …узнаю, что ты привез какую-то девчонку с младенцем, а потом сорвался за ней в ночь на болота, – раздалось возмущенное, и Ярина не успела спросить, в чем Гор вдруг нашел их сходство.
– Не сердись, мое неистовое сердце, – заворковал Тильмар и потянул жену к ним. – Лучше посмотри, кого я нашел.
Сперва Нежка взглянула на Гора, хмыкнула и перевела взгляд на Ярину.
А она внезапно вспомнила, что у нее синяк на пол-лица и глаза теперь желтые. И одета она не в платье, а в одну из рубах Гора. И виделись они последний раз, когда она была еще нескладным подлетком. Вдруг не узнает?
Нежка внезапно покачнулась, на сердитом лице проступил испуг.
– Риша? – позвала она неуверенно. И прежде, чем Ярина успела ответить, налетела, заключая в сокрушительные объятия. – Риша, Ришенька…
Родной голос, прямиком из детства, когда сестру еще не сжирала изнутри растущая сила. Когда она обнимала крепко и делилась потаенными мыслями, потому что не могла держать в себе. Когда ближе друг друга у них никого не было.
Горло перехватило, Ярина спрятала лицо в плече сестры, позволяя пролиться непрошенным слезам.
Надо сказать, Нежка пришла в себя быстро. Отстранилась уже с улыбкой, вытерла мокрые щеки – всегда умела плакать так, что глаза не краснели и нос не распухал.
– Красивая какая стала, – с восхищением выдохнула она, пальцы бережно обвели подживающий синяк на щеке. – Совсем невеста.