Ярина бросила прощальный взгляд на Ивара – он спокойно улыбнулся в ответ, – и шмыгнула в спаленку.
Орм безмятежно сопел в корзине, смешно раскинув ручки. Полюбовавшись на малыша, она переоделась в ночную рубаху, но уснуть даже не пыталась. Все равно не выйдет – голова гудела от мыслей.
Вместо того чтобы закутаться в одеяло, Ярина свернулась клубком на полу и прильнула ухом к тоненькой щели между дверью и половицами. Первый раз в жизни она подслушивала.
– Задурил девчонке голову? – спросил Торопий.
– Я ее не неволил, она сама обручье взяла, – голосом Ивара можно было наморозить небольшой сугроб. – Думаешь, обижу? Не бойся. Таких, как она, обидеть – себе вредить. Я-то знаю. А у меня сын.
– Отчего же. Не обидишь. Но полюбить не сможешь. Знаю я твою породу – ты все на первую жену растратил, ничего не осталось. Уважать, беречь будешь, но любить… А ей ведь хочется.
– Много ты видел тех, кто был счастлив в большой любви? – Ярина содрогнулась от жгучего гнева и тоски, сквозивших в тоне. – Я Милаву на руках носил. Баловал. Стукнул бы кулаком по столу и велел остаться дома, не повез к родным, она была бы жива. Выходит, я не уберег. Из-за моей слабости Орм остался без матери.
– Что уж теперь-то? Раз у тебя жизнь под горку покатилась, решил и девочке ее испоганить?
– Я о ней позабочусь. Ни в чем отказа не будет. Ей защита нужна, раз она одна осталась.
– Дурак ты! До первых седин дожил, а разумом не обзавелся. Иль не заметил, кто она?
– Не царевна и не ваша чародейка. А молодой волчьей ведьме без защиты не выжить.
– Тьфу ты!
Домовой замолчал ненадолго, с глухим бульканьем плеснул из заветной бутыли по кружкам. Продолжил он быстро и зло, без своего обычного говорка:
– Верно сказал, не чародейка. Те птицы вольные, высоко сидят. Не царевна? И не селянская дурочка. Как говорит, как смотрит, когда забывается! Не простая она. Много ты женщин знаешь, которые древние книги читают? Погоди. У себя на родине хоть конунгом будь, но она тебе не пара. Это она по юности глупая, жалеет всех, а в силу войдет – на волю рваться станет. Что будешь делать? На цепь посадишь?
– Варгамор ни на одной цепи не удержишь.
– Заладил! Ведьма она иль нет, не твоего ума дело. Ты по существу отвечай.
– Хорошо говоришь. Повторю: я ей обручье не силой надел. Мне об Орме нужно думать. Утром спрошу еще раз. Откажет – так тому и быть. Согласится – не обессудь.
– Лады, – вздохнул Торопий. – Давай спать. Я тебе на лавке постелю.
Ярина тихонько, на цыпочках, перебралась в кровать, вздрагивая от холода и захлестнувшей тревоги. Вдруг дедушка прав, и она не сможет смириться и полюбить Ивара?