Большая высокая изба с новеньким крыльцом, ухоженный сад, зеленеющие вокруг яблони и сливы. Еще пара седмиц, и они пышно расцветут, укрывая двор от посторонних глаз.
Словно уловив ее изумление, колдун устало пошутил:
– Что, не оправдал ожиданий? Думала, я живу в башне?
Ярина не стала отвечать, чувствуя, что мужчина хорохорится перед ней. Да и сама она снова боролась с накатывающей усталостью. Но одна мысль не давала покоя – негоже входить в дом, не зная имени хозяина, поэтому сдержаться не вышло.
– Как тебя все-таки зовут? – спросила она.
Колдун от изумления даже запнулся о последнюю ступеньку, хрипло закашлялся, страдальчески скривившись. Вопроса этого он не ожидал, поэтому молча замер на пороге. Когда Ярина решила, что ответа не дождется, все же сказал:
– Гор.
Изба была обычной до невероятности. В крохотных сенях хватило места лишь сапогам в углу и плащам-близнецам, повисшим на вбитом между бревнами самострельном болте. За сенями скрывалась кухня, сверкающая чистотой. По словам дедушки, домовых в селе не осталось, но не сам же колдун выскребал полы, натирал их воском, стирал половички. Здесь чувствовалась женская рука: бережно накрытый рушником ужин на столе, букетик первоцветов в расписном кувшине, жарко натопленная к приходу хозяина печь.
– Богато живешь. – Ивар устало повалился на лавку у входа.
– Не жалуюсь, – буркнул в ответ колдун. Не разжимая объятий, пинком распахнул низенькую дверь и шагнул в комнату. Вот теперь ощущение неправильности испарилось – перед Яриной было настоящее чародейское логово. В нос ударил резкий запах: словно все разнотравье растерли и смешали. Пробирала ядреная смесь до слез, но хозяина это не волновало.
Горница утопала в тенях. Волшебный светильник разгонял их, но они прятались по углам и сплетались в причудливый узор. Даже в полумраке было заметно, что обстановка в комнате иноземная. Вместо печки – грубо сложенный камин, вместо лавок – стулья с высокими спинками. Роскошная снежно-белая медвежья шкура на полу, в ближнем углу – два громоздких дубовых стола, один завален свитками и книгами, на другом красовались всевозможные склянки, пузырьки и реторты. Кровать у окна тоже была устлана шкурами, а рядом стояло пузатое чудище. Даже не сразу разберешь, что это ларь. Кто сумел сколотить такую жуть – непонятно, но он он обладал буйным воображением. Нормальный человек не додумался бы приделать к крышке рога и посадить ларь на когтистые лапы вместо ножек.
Другой угол закрывала невысокая резная перегородка, Ярина с любопытством вытянула шею, стараясь углядеть в просветах из чудных бабочек и листьев хоть что-то.