И здесь заговорили все сразу. Слова Климова звучали вызовом, на который нельзя было не ответить — гордость не позволяла.
— Ага, заговорили, голубчики, — потирая от удовольствия руки, сказал Климов. — Вот дают, вот дают… — И крикнул: — Тише, товарищи! Порядок соблюдать нужно!..
Но его никто не слушал. Со всех сторон раздавались возбужденные голоса. Многие, позабыв, где они находятся, закурили огромные, наспех сделанные цигарки, и дым сизыми клубами повалил к потолку. Ничего нельзя было разобрать. Сквозь эту сумятицу голосов пробился голос Перепелкина:
— Дядя Ваня! Дядя Ваня, прошу слова! Да слышь, что ль!..
Климов закивал головой. Перепелкин пробрался к столу. Взъерошенный, с поблескивающими глазами и раскрасневшимся лицом, он сразу же заговорил тонким мальчишеским голосом, покрывавшим все остальные голоса:
— Правильно сказал дядя Ваня! Поддерживаю целиком и полностью. Я сделаю все, что от меня зависит, чтобы выполнить обязательство. Смирнов, Сашка, где ты? Вызываю тебя на соревнование! Точка!..
Перепелкин отошел от стола так же быстро, как и появился. И хотя в помещении было шумно, верховые рабочие из вахт Никуленко и Альмухаметова слышали, что он сказал, и почесывали в затылках. С Перепелкиным нелегко тягаться. От него отстают самые опытные, самые ловкие верховые. Было о чем поразмыслить.
А у стола уже стоял и с трудом говорил татарин Ибрагим Альмухаметов. Коверкая русскую речь, он усиленно размахивал тонкими жилистыми руками, как бы помогая этим понять то, что он говорил.
— Я все слышал, я все понял. Я хочу сказать — хорошо работать надо, со смекалкой работать надо. Я не хочу ждать тюльпаны в степи. Дома ребятишки, баба ждать будет, скучать будет. Однако торопиться надо… Э-э-э… Хорошо сказал друг Иван. Я согласный с ним. Две нормы — хорошо! Я принимаю вызов. Ай, шайтан, дай пять! — И татарин под общий гул одобрения со всего размаху шлепнул своей сухой ладонью по ладони Климова…
4
Пожелав Вачнадзе и Гурьеву спокойной ночи, Алексей вышел. В длинном коридоре барака горели яркие электрические лампочки — электролинию протянули от станции буровой. Тепло, уютно, пахнет свежей краской, сосновыми досками.
Было уже поздно, хотелось спать. «Нет, надо посмотреть, как устроились ребята», — подумал Алексей и подошел к одной из дверей. На ней хлебным мякишем наклеен лист бумаги: «Осторожно!!! Батыры Альмухаметова!!!» Алексей покачал головой, улыбнулся, постучал. Открыл Саша Смирнов.
— Спите? — спросил Алексей.
— Ребята спят, — хмуро ответил Саша и прошел к своей кровати. Алексей последовал за ним, придвинул табурет.