Да, можно было сработать лучше. Климов убедился в этом сам, пробурив в тот день еще больше. Прочитав на Доске показателей свою фамилию, которая на этот раз стояла первой, Климов просиял и ходил по бараку веселый, улыбчивый, разговорчивый… Но в сердце, несмотря ни на что, таилась тревога. От Альмухаметова Климов ожидал теперь всего. Сомнительно, чтобы татарчонок остановился на достигнутом. Он обязательно придумает что-нибудь еще!
Сегодня Климов проснулся рано. Хотел почитать книжку — не читалось, бросил. Лежал, позевывал, хандрил. Незаметно мысли перенеслись домой. Как-то там поживают Настасья, детишки? А Галина?.. Вот тоже… взбрело бабе бросить мужа. И не сказала, почему ушла. Был знаком с ней давно, еще со времен «кедринского учебного комбината», уважал, даже немножко побаивался («красивая, зараза, в миг опутает!»), но не знал, что она такая самостоятельная, решительная, крутая характером…
С полотенцем через плечо в комнату вошел Перепелкин.
— Распотягиваешься? Вставай, мастер зовет.
— Зачем?
— Не докладывал, — расчесывая чуб, ответил Колька. — Ибрагим у него сидит.
— Вот как!
Хандру как рукой сняло. Вскочил, оделся, заправил койку.
— Давно Ибрагим у него?
— Наверное. Ведь ему с восьми заступать.
Схватив полотенце, Климов побежал на кухню умываться. Фыркая, разбрызгивая воду, думал: «И чего Ибрагиму в такую рань делать у мастера? И я зачем-то понадобился…»
Климов постучал в дверь комнаты, в которой жил мастер.
— Войдите, — послышался голос Алексея.
Мастер и Альмухаметов веселыми глазами посмотрели на Климова.
— Звали? — спросил Климов и, не дожидаясь приглашения, сел на свободный табурет.
— Звали… Долго спишь, Иван Иваныч.
— А чего же делать? Мне с четырех на вахту — спешить некуда.
Климов посмотрел на оживленное лицо мастера, смуглое, чисто выбритое, чернобровое и, не сдержавшись, улыбнулся тоже: «Красивый мужик, елки-палки…» Покосился на Ибрагима. У того хитро блеснули раскосые глаза. «Опять чего-то задумал, шайтан!»
Ибрагим поднялся, посмотрел на будильник, стоящий на тумбочке у постели мастера.
— Вай, вай, скоро восемь. Я пошел. Подготовить буровую надо…
Алексей поднялся тоже.
— Значит, договорились, Ибрагим Алексеич? Внимательность и еще раз внимательность. Никакой самодеятельности.
— Хорошо, мастер.
— Ну, иди. — Алексей положил руки на плечи Ибрагима. — Желаю удачи… — Он слегка тряхнул Альмухаметова, как бы проверяя его на устойчивость, и некоторое время смотрел на закрывшуюся за Ибрагимом дверь.
— Что он придумал? — спросил Климов, кивнув на дверь.
— Ничего особенного. Решил дать сегодня скоростную проходку. Разумеется, с учетом наших условий.