Но Галина протянула руку и сказала:
— Я вам тоже за многое благодарна. До свидания.
И исчезла в подъезде.
В эту ночь Алексей вернулся в общежитие под утро. Ходил по пустынным, непривычно тихим улицам города, и перед его глазами неотступно стояло лицо женщины, так неожиданно вторгшейся в его жизнь.
…Алексей посмотрел на часы и снова взялся за перо.
«Сейчас за окошком сиреневое утро — таких утр ты не увидишь в городе. И я думаю: как хорошо было бы, если бы мы были сейчас вдвоем!»
4
Не ребята у Ибрагима, не простые смертные, а батыры! Сам он маленький, сухой, но крепкий, словно из железа выкован. Но ребята… Когда Ибрагим говорит о своей вахте, то закатывает под лоб черные, как ягоды смородины, глаза и звонко цокает языком от удовольствия. Вай, вай, какие батыры! Василь Клюев, помощник — самый первый батыр; Саша Смирнов, верховой рабочий — поменьше батыр; низовой рабочий Миша Рыбкин — еще поменьше батыр… Вай, вай, какие хорошие малайки! — и цок, цок языком…
Когда вахта Никуленко сдала смену и ушла с буровой, Альмухаметов подозвал ребят к себе. Молча посмотрел на своих батыров, как бы спрашивая взглядом каждого: «Не подведете?» Потом заговорил отрывисто и взволнованно:
— Разговор помните? Буровую подготовить хорошо надо… Правильно? Василь, смотри в два глаза за насосами. Чтоб, как часы, работали — тук-тук… Так?
Клюев кивнул. Он не отличался разговорчивостью. Широкоплечий, высокий, в тесной брезентовой спецовке, он молча повернулся и направился к насосам.
— Ты, Сашок, почисть желоба еще раз. И смотри за раствором, как за любимой женой. Не надо сердись, Саша, я шутил… Я видел твою жену… Тце, тце хорошая, красивая, как роза…
Саше Смирнову недавно исполнилось двадцать два. Год назад он женился. Но еще и теперь товарищи подшучивали над ним, а он терялся, краснел, не знал, что ответить.
— А ты, Миша, должен прибрать на буровой, чтоб каждый болтик свое место знал… Шуруй, малайка! — продолжал отдавать распоряжения Ибрагим.
Ровно в восемь утра Альмухаметов встал к лебедке. Посмотрев на молчаливого помощника, подмигнул, крикнул:
— Скоро известняк пойдет!.. Менять долото будем!.. Готовь!
Взревели моторы. Заработали, вращая огромными маховиками, насосы. Глинистый раствор серо-стеклянной струей двинулся по желобам. Альмухаметов плавно опустил инструмент на забой. Долото проходило через мощные отложения глины, и поэтому бурение шло легко.
И вдруг в буровую вбежал Саша Смирнов, Что-то сказав Клюеву, подошел к бурильщику.
— Ибрагим Алексеич! — крикнул Саша, стараясь перекричать гул моторов. — Раствор густеет!