Он согласно кивнул головой.
— Я знал об этом… И уже позаботился о тебе…
— Вот как?
Он поднялся и, ссутулив плечи, большой, угловатый, заходил по кабинету.
— А ты как думала? Я же знал, что ты придешь ко мне, некуда тебе больше идти… Я даже знаю, о чем ты еще попросишь…
— О чем же?
— Ну, скажем, о квартире…
Галина кивнула:
— Верно.
— И еще…
Галина насторожилась. Вачнадзе подошел к столу, раздавил о дно пепельницы окурок.
— И еще о письме…
Галина покраснела, опустила голову. Откуда он знает? Никита рассказал? Лазарь и Никита давнишние друзья, и, конечно, Никита не мог не рассказать ему. И все-таки неприятно… Нет, об этом не говорят даже близким друзьям… Впрочем, почему же не говорят? Сказала же я Насте, почему ушла от Никиты… Вот и он так. Не выдержал, пожаловался… А может, Никита ничего не рассказывал, — просто Алеша попросил Вачнадзе передать мне письмо… Но почему вдруг Алексей Кедрин и его письмо ко мне? Нет, значит, все-таки Никита рассказал… Что ж, так, пожалуй, даже лучше…
Вачнадзе задумчиво смотрел в покрытое морозными искрящимися узорами окно. После непродолжительного молчания вдруг заговорил как-то нерешительно, видимо, тяготясь обязанностью вести такой разговор:
— Извини, что, может быть, так… тяжеловесно вламываюсь в твои взаимоотношения с Никитой Петровичем… Но промолчать не могу. Хотя бы по долгу дружбы с вами… Можно задать тебе один вопрос?
Галина помедлила, ответила.
— Я слушаю.
— Ты решила совсем порвать с ним?
— Да.
Вачнадзе резко повернулся к Галине:
— Но почему? Объясни, пожалуйста. Я все время думаю об этом и ничего не могу понять… За вас больно, такие хорошие люди… Ведь не из-за Алексея же все это получилось, правда?
— Конечно. Если бы даже я не встретила Алексея, я все равно, рано или поздно, ушла от Никиты. Я говорила ему об этом…
Вачнадзе заходил по кабинету.
— Я так и думал. Не мог я поверить, что ты только ради… другого человека решилась на такой шаг… Я оказался прав, хотя меня это нисколько не радует… Никита так переживает… — Остановился, подождал ответа, вопросительно глядя на Галичу. Галина не ответила, с горечью подумала: «Никита переживает, видите ли… Ах, ох! А я? Спросил ли меня: переживаю я или нет?..»
Вачнадзе сел за стол и уже другим тоном сказал:
— Работа для тебя есть, уезжает один из начальников участка, квартиру дадим, как только появится возможность, но вот письма — нет…
Галина до боли сжала пальцы.
— Алексей Константинович провожал нас, но ничего не передал. Я на его месте поступил бы точно так же. Ведь он знает, что я друг Никиты.
Галина поднялась.