Вот так новости…
Я со многим могу примириться, но жить в их доме я категорически не желаю, ведь мне придется видеться с Ярославом. Хотя он уже большой мальчик, ему двадцать, скорее всего, он уже живет со своей невестой, а может быть и женой.
Тру рукой в области груди и морщусь. Неприятно. Мысли о нем еще больше портят и без того отвратительное настроение.
– В чем дело, не скажешь? – спрашивает Рудаков, присаживаясь рядышком. – Я же вижу, что ты вся в себе, молчишь, на меня не смотришь.
Удивительно, что он так хорошо успел меня узнать, так как виду я старалась не подавать.
Я не хочу огорчать его этой новостью, но молчать, как мой папа, нельзя, лучше сказать всю правду сейчас и чтобы он узнал ее от меня, а не от третьих лиц. Я не привыкла врать или скрывать что-либо.
– Мой отец женился и его избранница уже беременна, – говорю на выдохе, ощущая как сердце начинает биться чаще.
Сашка задумывается, а потом улыбается, обнимает меня за плечи и встряхивает.
– Так это же отличная новость, ты сама говорила, что не можешь видеть его таким и хочешь, чтобы он, наконец, стал счастливым.
Правда, так и было. Я была совсем не против и хотела братика или сестричку, но теперь я ревную, а все из-за того, что мне кажется, что эту женщину и ребёнка он полюбит так сильно, что я стану ему не нужна, он вычеркнет меня из своей жизни. Я не хочу терять его окончательно.
Не хочу, Боже… Когда я стала такой эгоисткой?
Перевожу тяжелый взгляд на своего парня и вижу как он хмурится, видимо, поняв по выражению моего лица, что это еще не все и есть новость похуже.
Собравшись с духом, выдаю:
– Он женился на маме Ярослава.
Рудаков смотрит мне в глаза с отрешенным видом, он словно не понял то, что я только что произнесла. Я повторяю.
Парень молча встаёт и уходит на кухню, но я не решаюсь идти за ним. Минут через десять возвращается хмурый и злой, но свою агрессию держит в себе. Он у меня как обычно спокоен, не то, что вспыльчивый Бесов.
– Вы теперь «типо» брат и сестра? – хмыкает он, облокотившись о дверной косяк.
Я вижу в его глазах неприязнь. Не ко мне, а к этому парню и этой ситуации, ему тоже тяжело об этом говорить.
Во рту появляется горечь. Сглатываю.
Я не хочу об этом думать, не хочу осознавать весь сюр возникшей ситуации.
– Мы никто друг другу, – говорю четко с непоколебимой уверенностью. – Всего лишь бывшие знакомые. Ничего больше.
Сашка отмирает и снова подходит ко мне, садится сбоку и заглядывает в глаза. Его глаза цвета океана всегда меня успокаивают, в отличие от глаз Ярослава – они у него темнее ночи, особенно когда он в ярости. Я хорошо это запомнила.