Все столы и комод покрывал толстый слой пыли, а в углу потолка плёл паутину двенадцатилапый паук. Я достал из рюкзака привычную крупу, долго разбирался со старинной индукционной плитой и всё-таки смог приготовить нам кашу на воде. На полках кухни даже нашлась сладкая присыпка, оставалось надеяться, что у неё не истёк срок годности. Также я нашёл на кухне тарелки с необычными узорами, помыл их, разложил кашу и крикнул Ари, что её ждёт еда. Мою новую подругу не пришлось долго ждать. Она была голодна также, как и я. Мы вытерли стол и стулья от пыли и, наконец, сели принять свой очень поздний ужин.
— Значит, ты из семьи Гиронимус? — спросила Ари, опустошив тарелку каши.
— Не совсем, — неохотно ответил я.
— Это как? Ты либо из королевской семьи, либо нет. Но я точно знаю, что род Гиронимус один с такой фамилией.
— Понимаешь, они от меня избавились, потом нашли. А я взял и сбежал.
— От чего ты бежишь, Маркус? Если всё это правда, то у тебя были все блага и возможности самой современной цивилизации.
— От убийств, — с грустью ответил я. — Я бегу от испытания, в котором должен убить девять своих братьев и сестёр, либо умереть сам.
— Ты не похож на членов королевской семьи. Они, не задумываясь, уничтожают целые звёздные системы, если им это выгодно.
— Именно. Я так не могу.
— Ты боишься умереть?
— Нет, это не страх. Это, скорее, отвращение к сложившейся системе. Думаю, что моё благополучие не стоит ни одной забранной жизни.
— А если эти девять «забранных жизней» спасут не тебя, но целую Вселенную?
— Это уже другой разговор, такого условия нет…
— Почему же? Если ты, правда, принц, то смог бы исправить всё, что наворотили твои предки. Ты мог бы закончить войны, голод и истребление целых миров, — с энтузиазмом говорила Ари.
— Назад мне пути нет, — тихо ответил я.
— Если ты, и правда, из королевского рода, тебе пора принять себя таким, каким ты должен быть!
— А каким я должен быть? Я стал уже таким, как есть! Сожалеть поздно, — вскипел я и отвернулся к окну.
— Маркус, я, конечно, до сих пор не могу в это поверить, но то, что ты сделал со звездой Неммой, — это настоящее чудо. И оно преследует тебя. Так, может, ты бежишь от самого себя?
— Уже поздно, я хочу спать, — печально ответил я, не найдя лучшего ответа.
Мы легли на большую старинную кровать, убрав с неё пыльное покрывало. Она скрипела от каждого движения, и я старался не шевелиться, чтобы не будить Ари. Уснул только к утру. Слова подруги всё никак не выходили из головы.
Любой другой мальчишка с Земли с радостью бы воспользовался ситуацией, когда остался наедине с красивой девушкой. Но не я. Земных подростков терзало желание плотских удовольствий, а мне это чувство было чуждо. Я не испытывал к Ари никаких желаний, разве что желание помочь. Более высокие чувства и странные мысли во мне вызывала лишь Элиз. Я часто думал о ней…