В ясный безоблачный день ее вода как будто и не движется: едва заметные волны неслышно лизнут прибрежный песок и так же неслышно откатятся обратно. Лес по берегам реки спокойно дремлет, и лишь птичье пенье по утрам и вечерам нарушает устоявшуюся тишину.
Но во время половодья, или поздней осенью, когда задуют лютые холодные ветры, Ветлуга вскипает в неукротимом гневе. Тогда, единоборствуя с ветром, вздымает она высокие темные волны с белопенными гривами. Шум бушующей реки сливается с ропотом прибрежного леса, и вся округа полнится тревожным неумолчным гулом.
Высоко в небе летают две птицы: лесной голубь-вяхирь и черный ястреб. Голубь, спасаясь от хищника, кидается из стороны в сторону, то камнем падает вниз, то круто взмывает в небо. Но не отстает хищник, вот-вот схватит!..
Несколько человек в белых кафтанах, стоят на высоком прибрежном холме и, запрокинув в небо головы, следят за этой охотой.
— Ты только глянь, Мирон, как он его гоняет! — воскликнул молодой парень в белом, обшитом красной тесьмой кафтане, в теркупше[11] из черного войлока на голове.
Мирон — статный, крепкий мужчина лет тридцати пяти — сорока, засунув руки за пояс с шелковой кистью, неотрывно смотрит в небо. Он широко расставил ноги и не шелохнется, лишь глазами ведет за хищником и его жертвой.
Мирон родом с Волги из деревни Мумарихи, поэтому и называют его Мумариным. Хоть он и не здешний, Мирона Мумарина знают и уважают на всей Ветлуге. До недавнего времени был он на царевой службе, хаживал и на войну. А нынче осенью, как услышал, что вверх по Волге движется вольная армия Степана Разина, собрал вокруг себя отважных да непокорных и оседлал со своим отрядом Ветлугу, нападая на торговые караваны и безжалостно избивая царевых людей.
Стан Мирона Мумарина — на высоком холме на берегу Ветлуги. В склоне холма вырыта землянка. Это кузница, и в ней с утра кипит работа, куется оружие. Русский мужик-кузнец с черным от копоти лицом, проворно хватает клещами куски раскаленного железа и, положив на наковальню, со звоном бьет по нему тяжелым молотом.
А между тем ястреб уже совсем забивает голубя. Мирон гневно сжал губы, прищурив черный глаз, прикинул расстояние, протянул руку к стоявшему рядом молодому марийцу:
— Келай, дай-ка твой лук.
Келай подал лук, из кожаного колчана вынул стрелу.
Мирон взял стрелу, положил на лук, натянул тетиву. Полетела, запела стрела, и в следующее мгновенье ястреб черным камнем упал в Ветлугу, пошли по воде круги…
— Мирон! Гонец из Козьмодемьянска! — внезапно раздалось у него за спиной.
Мирон оглянулся. К холму, быстро шагая, чуть не бегом приближался высокий и худой, словно жердь, человек. За ним, прихрамывая, едва поспевал остроносый мариец.