— Несомненно, — начал свою лекцию Зандукели менторским тоном, — мы имеем дело с отравлением ядом. По моему мнению, в нашем случае, это так называем стрельный яд, то есть яд, который готовят туземцы Южной Америки, проживающие в бассейне рек Амазонки и Ориноко для охоты и войны. Мне, — тут он многозначительно посмотрел на своих слушателей, — приходилось видеть во время своего путешествия по Южной Америке жертв действия этого яда. Он называется кураре, урари или воорари. По внешнему виду это небольшие комочки серовато-бурого цвета. Туземцы с большими предосторожностями мажут им концы своих стрел или копий. Яд хранят в специальных тыквенных фляжках, бамбуковых трубках или маленьких глиняных горшочках. Способ приготовления у каждого племени свой. Яд получают весьма трудоемким путем из двух растений: одно из семейства логаниевых, а другое из семейства хондродендронов. Когда яд кураре поступает в кровь, наступает паралич двигательных мышц и гибель от остановки дыхания. Если доза маленькая, наступает только паралич двигательных мышц.
И Зандукели победоносно посмотрел на Ника и Аполлинария.
— Если это яд кураре, то как он мог попасть в организм певца? — осторожно, чтобы не задеть самолюбивого доктора, спросил Аполлинарий. — По вашим словам выходит, что должен быть след на теле, хотя бы от укола.
Зандукели несколько сник.
— Мы вернемся сейчас в прозекторскую и узнаем, не нашел ли чего Афанасий Никитич.
И процессия из двух сыщиков во главе с доктором снова отправилась в прозекторскую.
Доктор Скрябин уже кончал свое дело. Зандукели спросил его, не обнаружил ли он на теле следов от укола. Скрябин задумался.
— Давайте-ка посмотрим еще раз. Может быть, что-то и ускользнуло от моего внимания.
Тут Аполлинарий не выдержал и довольно решительно предложил свои услуги. Он вынул из кармана лупу и подошел к столу. Свой осмотр он начал с шеи и тут же опустил ее.
— Вот тут, где проходит сонная артерия, пожалуйста, посмотрите, — и он передал лупу Зандукели.
Тот схватил лупу, долго рассматривал указанное место и в свою очередь молча передал лупу Скрябину. Тот тоже довольно долго всматривался, перевел потом осмотр на другие места на шее, потом снова на место укола.
— Браво, — заметил он, — а как вы догадались, куда смотреть-то надо? Укол-то такой, что без лупы и не увидеть.
— Да, да, — Зандукели с интересом смотрел на Аполлинария. Тот сказал:
— Все очень просто. Вот Николай Александрович объяснит, а я пока еще раз взгляну.
Ник укоризненно покачал головой — коллега ушел от нудного разговора.
— Да ведь Винкельман был в театральном костюме, — пояснил Ник. — это очень плотный бархат камзола, все остальное тоже из плотной материи. Чулки, туфли. Только шея и оставалась свободной от одежды. Там и искать надо было. Кроме того, мгновенная смерть, яд должен был сразу же попасть в кровь. И если это кураре, то место для укола выбрано профессионально. Ну, что ж, вы нам очень помогли. Теперь нам надо возвращаться к месту трагедии, наше расследование только начато. Да, еще вот что, вы не могли бы сказать, татуировка на теле певца, давно ли она была сделана?