«Трень, трень, трень» — трижды прозвенел внизу, на дверях подъезда, звонок. Ник, с раннего утра работавший у себя в кабинете над записками о пропаже из музея части клада древнеримских монет, не так давно найденных в Западной Грузии, в селе Герзеули близ Сухуми, поднял голову и прислушался. Вниз по лестнице быстро прошлепал Петрус. «Кто это может быть в такую рань, — подумал Ник. — Скорее всего, кто-нибудь из окрестных крестьян привез провизию, заказанную Петрусом».
И он вернулся к своим занятием.
Но тихое постукивание в дверь кабинета через несколько минут возвещало о том, что это были вовсе не крестьяне. Осторожно, чтобы не шуметь, Ник встал из-за стола и вышел, прикрыв за собой дверь. У дверей стоял Петрус и держал в руках листок бумаги.
— Ник, депеша, — громким шепотом возвестил он.
Ник с удивлением взял депешу. Она была из Батума. В ней было сказано очень коротко: «Буду через два дня Тифлисе. Аполлинарий».
Не так давно Ник получил подробное письмо от Аполлинария из Эдинбурга. Аполлинарий оказался большим любителем эпистолярного жанра и подробнейшим образом описывал все подробности своего пребывания на Британских островах. Его письма были такими насыщенными и красочными, изобиловали такими подробностями, что Ник завел для них особую папку и реестр, в котором отмечал номер письма и коротко, о чем в нем идет речь. Если бы Аполлинарий собирался в Тифлис, он заранее наверняка бы об этом написал. Поэтому Ник был удивлен. Только какие-то срочные дела могли заставить его приехать.
Ник встал и в задумчивости прошел по кабинету. Ему вспомнились все подробности знакомства с Аполлинарием, нашумевшее год тому назад «дело о манускрипте», поездка в Абастумани, свадьба его и Лили, на которой Аполлинарий был шафером.
Ник на цыпочках подошел к двери спальни и заглянул. Разметав по подушке темные кудри и подложив кулачок под щеку, крепким утренним сном спала Лили. Ник немного полюбовался этой безмятежной картиной и тихонько вернулся в кабинет. Сосредоточившись и отключившись от внешнего мира, он продолжал напряженно работать, время от времени вставая и заглядывая в выложенные на соседнем рабочем столе справочники, энциклопедии, фолианты, переплетенные в потертую кожу, или же растрепанные книги без обложек. За год в Тифлисе Ник обрел себе верных поклонников среди тифлисских букинистов и они старались отложить для него все, что он искал, писали своим коллегам по профессии не только в Петербург и Москву в поисках нужных Нику книг, но и в Европу. Для них стало делом чести найти то, о чем просил Ник и время от времени небрежно бросить: «Вот месяц искал для Кефед-Ганзена то-то и то-то, и мой коллега из Антверпена, или Гента, или Милана, только вчера мне все прислал». Тифлисский коллега должен был позеленеть от зависти.
