Табенко уставился в одну точку — где-то в районе ручника.
Я уж думал, что ответа так и не последует, но, через десяток секунд, он, всё-таки, заговорил:
— Как сына потерял, так и начал. — Мужик помолчал какое-то время, смотря по-прежнему на ручник и, вздохнув, продолжил. — Жена-то пропала с приходом Аддона. Буквально на моих глазах в чёрный пепел рассыпалась. А пацана я из такого пекла вытащил… Сберёг, довёз до дома. Вот только, дома оставил его в комнате с дочкой — его старшей сестрой. То, что в неё что-то вселилось, я не заметил, заперся в ванной — кровь отмывать. — Мужик медленно покачал головой. — Ну, а когда понял, что остался совсем один, начал спасать чужих детей, что бы кукукой не поехать. А то, я был близок…
Помолчали.
Я вздохнул:
— Сочувствую…
Табенко по-прежнему смотрел в район ручника и, наверное, видел там что-то своё. В его глазах не было ничего. Никаких чувств. Ни боли, ни горечи, ничего. Пустота. Видимо, именно эту пустоту он и заполнял спасением детей…
Ну, и моё сочувствие ему было не нужно. Просто, решил выговориться…
Вот, в такой тишине мы и ехали по шоссе дальше.
Я думал об Аддоне, и о том, сколько судеб он поломал. А, о чём думал Табенко — не знаю. Да, честно говоря, и не хочу знать о чём думает человек, переживший такое…
Внезапно, в свете фар Карлсона, в пятидесяти метрах впереди — прямо на середину дороги, выскочила какая-то огромная тварь.
Размером этот манекен, наверное, с одноэтажный дом будет.
Длинные согнутые в коленях ноги, длинные руки, упёртые в асфальт и сгорбленный широкий торс. Морда — то ли собачья, то ли лягушачья. Нечто среднее. Разве что, цвет коричневый. В общем, форменный гигантский уродец.
За ним рассмотрел остов огромной туши.
А вот, и Шарпей.
Блин! Так и знал.
Не вышло проскочить без проблем. Это, видать, падальщик, что жрал тушу.
Сзади раздалось:
— Ох ты! Вот, мы и попали.
Я глянул мельком в зеркало заднего вида.
Похоже, Табенко «ожил». Во всяком случае, морда у него уже была сосредоточенная. А взгляд стал снова тяжёлым и внимательным.
Я хмыкнул:
— Всё под контролем. Ща разберёмся!
Я пристегнул ремень безопасности и достал из инвентаря артефакт невесомости. После чего, активировав «полёт», взлетел вверх — вместе с уже ничего невесящим Карлсоном.
Правда, пришлось коленями упираться в руль — чтобы не стукнуться башкой об потолок машины. Ведь, из-за того, что нагрузка была не резкая, ремень растянулся, и машина поднялась вверх только благодаря моему пиёму.
Пролетев в пятнадцати метрах выше над задравшей голову вверх тварью, я отрубил полёт. И мы пролетели ещё метров сто по инерции. И только после того, как мы пролетели наполовину обглоданную тушу Шарпея, я снова врубил «полёт» и, спикировав на асфальт, убрал артефакт обратно в инвентарь.