- Ты ведь… собака? – спросила Лита. Голос дрожал.
Почему-то стало светлее на дороге,и, помимо рычания «собаки», Лита разобрала шум едущего мобиля.
«Неужели?..»
Сомнительная собака сделала неторопливый шаг вперед. Слишком большая для обычной собаки, но толком ничего не видно, только контуры поджарого тела.
- Пшел! – крикнула Лита и махнула рукой на зверя.
Надежда в ее душе расправила крылья : определенно, чей-то мобиль был все ближе и ближе, а это значило, что ей обязательно помогут. И когда стало ещё светлее, и из-за поворота на дорогу вынырнул черный силуэт мобиля, Лита вдруг поняла, что вовсе не собака вышла к ней из леса. Слишком большая, да и зубы…
«Волк» - пронеслось в голове.
А в следующее мгновение волк пpыгнул на нее, валя наземь. Лита инстинктивно вскинула руку, и потому стальные челюсти сомкнулись на предплечье, а не на горле.
Она оглохла от собственного крика, так это оказалось страшно.
И ничего не слышала. Да и вообще, мало что понимала, когда внезапно кто-то склонился к зверю, плотно обхватывая его шею, раз за разом всаживая в него длинное лезвие. Лита свернулась калачиком на траве, прижимая к груди прокушенную руку, которая стремительно наливалась страшной, дергающей болью. Рыдания душили ее, даже не рыдания – какой-то вой, мало похожий на человеческий.
За что это все, за что?!!
- Вы в порядке? – голос Валмира Итто. Запыхавшийся. Тяжелое дыхание вырывалось со свистом сквозь зубы.
- В-вы, – только и выдохнула она. И, внезапно и неуместно вспомнив, как некрасиво его оболгала, добавила, – прости… те.
- Лита? - силуэт Валмира на секунду выпрямился, - вы… да что здесь случилось?
- Дядюшка Арбен… там, – прошептала она.
Боль стремительно затапливала ее, заставляя сердце биться так быстро, что не хватало воздуха. Тьма перед глазами стремительно сгущалась.
- Лита! Не смей. Смотри на меня. Ну же?!
Мир качнулся в сторону, когда он подхватил ее на руки и куда-то бегом понес.
- Нет, пожалуйста. Арбен… там… - шептала она сквозь слезы, баюкая свою несчастную руку.
- Все будет хорошо, – голос Валмира разбивал то душное беспамятство, в которое она тихо сползала, – не смей засыпать, cмотри на меня. Лита, смотри на меня…
Но он проиграл.
Потому что Лита все-таки соскользнула туда, где боли уже не было.
***
Она попала в странный механизм. Он походил на часовой, потому что там было множество шестеренок, как в тех часах, которые она когда-то разбила. И при этом это были не часы – потому что часы не могут быть такими огромными, и шестерни – из потемневшей от времени латуни – тоже не могут быть диаметром в рост человека. Οднако, все это крутилось, скрежетало вокруг. Лита стояла на маленькой круглой площадке – единственном неподвижном здесь месте – и судорожно приҗимала к бедрам подол домашнего платья, потому что ещё чуть-чуть,и его зацепит шестерней,и тогда уже и саму Литу затянет в чудовищный механизм, перемелет, пережует. Вокруг было сумрачно, но не темно. Сверху падал столб рассеянного света – Лита задрала голову, пытаясь понять, что же это такое, и как она сюда попала – и показалось, что она в глубоком колодце, стены которого и есть сцeпленные шестерни, гремящие, постоянно меняющие форму и расположение.