Я иду на своих двоих, в сознании и без сопровождения мутировавших детей Старбакса. Впереди меня плетётся контуженный Дед, напевая «опа гангнам стайл». Да уж, видимо, давненько его шибануло. Рядом молча шагает его спутница, и по совместительству, лидер местной шайки выживших.
– Я забыл спросить, как тебя зовут, – спрашиваю свою спасительницу.
– Стефания, – она морщится, – родители думали, что раз они создают идеальное будущее, поедая тофу и сортируя мусор, то и ребёнок должен носить соответствующее имя.
– Н-да, – чешу затылок, – сейчас я б назвал ребенка максимум Парашей.
Мы смеёмся.
Осматриваю безобразие, в которое превратили планету множества ядерных взрывов и войны мутантов: ржавые машины, горы мусора и костей, брошенные дома и проржавевшие гаражи.
Справа от нас, из лужи с мутной жижей торчат чьи-то ноги в кирзовых сапогах. Я смотрю на свои рваные туфли, которые не менял тринадцать сезонов. Пора примерить обновки.
Я тяну правый сапог на себя – он обнажает обглоданную до кости голень. Тяну левый и снимаю его вместе со стопой. Пришлось пару раз проблеваться прежде, чем я вытряхнул оттуда сгнившую, вонючую ступню, и надел сапоги на себя. Надеюсь, я не окажусь в том же положении, что их прежний носитель.
«НАМ ПИЗДА!», «НАДЕЖДЫ НЕТ!», «СОЛИ, МИКСЫ, СПАЙСЫ – 89....» – гласят надписи на сохранившихся стенах. У нас под ногами серое месиво из грязи, нечистот и разлагающихся трупов мелких животных.
– Это же надо было так ушатать планету, – говорю, – я всякого повидал, но это совсем уже мерзость.
– Это Бибирево. Тут всегда так было.
– То есть, люди сами себе так насрали? Это не из-за бомбежек?!
– Не-е-е! – Стефания отмахивается, – Когда у нас узнали, что завтра ебанёт, то в убежище мало кто побежал. Все начали грабить, трахаться и гадить в случайном порядке. Так что ядерный взрыв тут даже чутка порядок навёл.
Теперь понятно, почему молитвы с Земли идут в спам.
Я вздыхаю и продолжаю шагать за Стефой и Дедом.
– Жи есть! – старик показывает пальцем в сторону заброшенного торгового центра, – Пацаны ваще ребята!
– Нет, туда мы не пойдем. Попадёмся мутантам-кавказцам – не отстреляемся. Ты ведь помнишь, как в прошлый раз Лёху не отбили?
– Чумачечая весна – грустно вздыхает Дед.
– Кстати, – вспоминаю я, – мне б чего-нибудь для самообороны.
– Дед! – Стефа подходит к старику, – Дай мужчине нунчаки.
– Нунчаки?! – кажется, они смеются надо мной.
Дед шарится в рюкзаке и протягивает мне два деревянных пениса, связанных прочной веревкой. Моему возмущению нет предела.
– Вы чё?! А если мародёры с пушками? А эти мутанты?! Я что, под пули с хуями полезу?!