И вот прошло сто лет с тех пор, как ясно была выражена мысль о том, что человечество может жить без рабства, и среди христиан уже нет рабства; и не пройдет ста лет после того, что ясно была выражена мысль о возможности человечеству жить без войны, и воины не будет. Очень может быть, что уничтожится война не совершенно, как не совершенно уничтожено рабство. Очень может быть, что военное насилие еще останется, как остался наемный труд после уничтожения рабства, но во всяком случае будут уничтожены война и войско в той противной и разуму и нравственному чувству грубой форме, в которой они существуют теперь.
Признаков того, что время это близко, очень много. Признаки эти в безвыходном положении правительств, все увеличивающих и увеличивающих свои вооружения, и в все растущей тяжести податей и недовольстве народов, и в доведенной до последней степени убийственности военных орудий, и в деятельности и конгрессов и обществ мира, главное же в отказах вообще отдельных лиц от военной службы. В этих отказах – ключ к разрешению вопроса.
«Вы говорите, что военная служба необходима, что если бы ее не было, нас постигли бы страшные бедствия. Все это может быть, но с тем понятием о добре и зле, которое обще всем людям нашего времени и вам самим, я не могу убивать людей по приказанию. Так что, если военная служба, как вы говорите, очень нужна, то устройте ее так, чтобы она не была в таком противоречии с моею и вашею совестью. Пока же вы не устроили этого, а требуете от меня того, что прямо противно ей, я никак не могу повиноваться».
Так неизбежно должны ответить, и в очень скором времени, все честные и разумные люди не только нашего христианского мира, но и магометане и так называемые язычники – брамины, буддисты и конфуцианцы. Может быть, по инерции военное дело еще продержится некоторое время, но вопрос уже решен в сознании людей, и с каждым днем, каждым часом все большее и большее число людей приходит к тому же решению, и остановить это движение уже нет никакой возможности.
Всякое признание людьми какой-либо истины или скорее освобождение от какого-либо заблуждения – так это было на наших глазах с рабством – достигается всегда борьбою между уяснением сознания людей и инерцией прежнего состояния. Сначала инерция так сильна и сознание так слабо, что первая попытка освобождения от заблуждения встречается только удивлением. Новая истина представляется безумием. «Разве можно жить без рабства? Кто же будет работать? Разве можно жить без войны? Всякий придет и завоюет нас». Но сила сознания все растет, инерция все ослабевает и удивление все сменяется насмешками и презрением. Священное писание признает господ и рабов.