За зиму козы и бараны обрастали шерстью, ходили они в эти тёплые весенние дни в толстых шубах. Не по сезону были одеты. Самое время назначать им стрижку.
В этот день баранов оставляли дома, они стояли в загоне, ожидая своей очереди. Но так как они ни в коем случае не хотели подвергнуть себя этой процедуре добровольно, их приходилось ловить, выволакивать из загона, связывать им ноги и держать, прижав к полу, чтобы они, не дай Бог, не воткнулись брюхом или шеей в острие ножниц. Ножницы были интересные, не такие, как обычные дома, а похожие на железную рыбку, с длинной ручкой и большими широкими лезвиями.
Вначале мы только помогали держать их, пока мама с бабушкой ловко состригали шерсть с замерших от ужаса животных. Потом и сами приловчились их стричь. И даже это было очень интересное дело – осторожно поддев лезвием очередной клочок мягких, пахнущих навозом волос, освобождать баранью кожу от тяжёлого шерстяного груза. Вжик-вжик, вжик. У нас были ручные ножницы. Бывали и электрические, с ними, наверное, было бы быстрее. Но зато не так бы, может, запомнились эти дни. Вжик-вжик. Одна сторона готова. Переворачиваем. Брыкается, но потом успокаивается. Лежит, замерев. Ждёт.
У каждого барана – своё поведение. Каждый из них – разный, по-своему реагирует на стресс. Одни сильнее, другие – нет. У одних больше испуга, у других – меньше. А когда их наконец-то распутывают и толкают легко в бок, давая знак подняться, они всё ещё лежат, будто парализованные. Лишь несколько мгновений спустя, после того как резкой волной прошла дрожь по оголённому светлому телу, они поднимаются, встав сначала на колени, и убегают обратно в загон.
Удивительно другие, преображённые. Из пышных, солидных и тучных превратились вдруг в бедных, худых и стройных.
В марте далёкое солнце уже не спешило прятаться за холмы. Всё дольше оставалось оно на небе, согревая старые высокие сугробы своими лучами. Плотные, белые, искристые на солнце, превращались они в серые, сочные, тяжёлые глыбы. Ночью мороз покрывал прозрачной ледяной корочкой подтаявший снег. Если отломить кусочек этого ледяного кружева и посмотреть через него на свет, можно увидеть в нём множество маленьких чёрных точек. Так таял снег, обнажая всю собранную за зиму пыль и грязь…
Снег, лежавший до этого незаметно на крышах, начинал таять. Ледяные сосульки обрамляли крыши. На улице пахло весной, талым снегом, тёплым ветром. Весна приходила медленно, отдавая зиме с каждым днём ещё немного тепла. Пока не выдержит зима однажды и не уступит нежному её напору. И зазвенят по всей улице ручьи. И солнце будет радоваться их песне, отражаясь в лужах, переливаясь в мутном течении больших и малых ручейков. А дети будут радоваться вместе с солнцем и ручьями.