А на самом деле так называлось пахнущее бензином машинное масло, которое использовали механизаторы в мастерской. По консистенции оно напоминало застывший топлёный жир светло-коричневого цвета.
А вот другое слово – «мазут». Это тоже машинное масло, но чёрное и жидкое.
Мазут и солидол – продукты от переработки нефти. Ещё одна родственница нефти – солярка. Так у нас называли дизельное топливо. Соляркой заправляли трактора и керосиновые лампы. Хотя керосин тоже происходит из нефти, от солярки он отличается своим составом. Солярку хранили в больших металлических зелёных канистрах и использовали в домашнем хозяйстве.
Оказывается, название «солярка» происходит от немецкого слова «Solaröl», в переводе обозначает «солнечное масло». Так назвали её, потому что при переработке нефти, ещё в 1857 году, получилась жидкость жёлтого цвета.
Снег уходил медленно, нехотя. В начале мая грелись ещё на солнце тонкие льдинки, спрятавшись под шапками чёрного навоза. Раньше это были большие снежные сугробы-загрёбы, которые делал папа своим бульдозером, расчищая занесенный по крышу дома задний двор.
Это было чудо: в самой середине мая, когда уже отзвенели радостью апрельские ручьи и холмы, сияя в изумрудном одеянии, воспевали хвалу солнцу, лежали на проталинах чёрные ледяные глыбы, пряча под тёмным войлоком навоза белые останки великанов-сугробов. Как будто зима хотела передать такой привет приближающемуся лету: вот, смотри, я ещё тут!
Но ничего уже не могло обратить природу вспять. Всё меньше и меньше становились эти глыбы, пока не оставалась от них лишь маленькая лужица, а потом высыхала и земля.
Так исчезали последние следы зимы. И за домом-столовой, где не было сараев и не ходили люди, расцветали одуванчики. Жёлтые, душистые, пушистые – добрые цветы. Мы плели из них венки в три ряда. Получались густые, пышные короны, и, надев их, преображались девочки мгновенно в маленьких богинь. Или невест, иль королев. Венок обязывал ходить с достоинством. И так ходили мы потом, себя цветочными гирляндами украсив.
Возле нашего дома, за соседним домом-столовой, росли пушистым зелёным ковром «калачики». Я только недавно узнала, порывшись в интернете, что это родственники мальвы. А ботаническое название – просвирник приземистый, с латинского – Málva pusílla. И правда, семена у них похожи – колёсики с тесно уложенными друг к другу полукруглыми месяцами-семечками. Чудо.
Из «калачиков» мы тоже плели венки. У них были длинные крупные листья в начале лета. Потом, когда становилось сухо, они уже не могли так бурно расти, и листья у них были маленькими. Когда созревали их семена, мы эти «калачики» ели. Они были немного сладковатыми на вкус. Вот так, век живи – век учись. Столько неизвестного вокруг, а мы ходим и не видим, и не знаем. И не удивляемся уже ничему.